Высокая вода

Выдержав паузу, он постарался возразить как можно деликатней:

— Боюсь, вы несколько путаете обязанности городских служб, синьор Контарини. Я сочувствую вашему горю, но розыском пропавших людей занимается полиция.

— Нет, я ничего не путаю. — Альвизе помолчал, и, сделав над собой усилие, продолжил: — Дело в том, что нашу дочь похитил умано.

Вот теперь сохранить невозмутимость оказалось никак невозможно. Лицо Ренато вытянулось, он внимательней присмотрелся к Альвизе, выискивая любой намёк на то, что тот шутит, очень плохой, очень чёрной шуткой.

Затем перевёл взгляд на Паолу, неподвижно стоявшую всё это время, и только потом попытался поверить в сказанное. Помолчал с минуту, стараясь уложить в мыслях то, что услышал, покачал головой, надел шляпу и развернулся к выходу.

— Прощайте.

— Двадцать цехинов, — раздалось ему в спину. Ренато замер, не успев сделать и шага. Так легко, без колебаний, предложить стоимость десятка заказов разом? Да ещё золотом?

— Двадцать цехинов и пять дукатов задатка, — повторил Альвизе, — если потеряете след, задаток можете не возвращать.

Так вот что они так тщательно рассматривали на его груди. Им нужен был не просто кавальеро, а кавальеро-заклинатель, нанимать простого кавальеро не было никакого смысла, слишком старым, по всей видимости, был след. Или дело не только в этом?

— Когда она пропала? — Спросил Ренато, не оборачиваясь.

— Ночью, две недели назад.

Соврал, чтобы не потерять исполнителя, или сказал правду? Ренато повернулся и пристально уставился в лицо богатого нанимателя.

— Вы понимаете, что ваша дочь давно мертва?

— Моя дочь жива! — воскликнул Альвизе и с такой силой ударил по деревянному столу обеими руками, что столешница подпрыгнула, выдавая реальный возраст безумно дорогого предмета мебели, давно и явно отсыревшего. Паола вздрогнула и заплакала, закрыв лицо руками. Ренато и бровью не повел. Альвизе несколько раз вдохнул и выдохнул, беря себя в руки, и хриплым, упавшим голосом произнёс:

— Вы находите мою дочь… или доказательства того, что она мертва.

Я плачу вам двадцать цехинов.

— Пятьдесят, — спокойно сказал Ренато, не без доли мстительного удовольствия наблюдая, как теперь вытягиваются лица обоих Контарини. — Пятьдесят цехинов, и я не буду спрашивать, сколько кавальеро до меня пропали без вести, пытаясь отыскать след вашей дочери.

На этот раз паузу взяли Контарини. Обменявшись многозначительными взглядами, супруги, не сговариваясь, синхронно кивнули.

— По рукам, — произнёс Альвизе.