Говорящий с пламенем

Торчащего из груди.

***

Человек может очень многое рассказать самому себе в своих снах. Даже не осознавая этого. А я научился сидеть в сторонке и подслушивать. И потом, при нужде, вставлять пару слов. Кто-то скажет, что это неправильно. Люди всегда недовольны.

Ну дал бы я парню честный бой. Против человека старше и опытнее. С кинжалом на ятаган. Честная смерть? Достойная? С оружием в руках? Избавьте меня от этих глупостей. Смерть - всегда смерть. Итог один.

Тот юнец боялся, что его найдут. Знал почему. И за что.

Конец был предначертан давно, и он знал это. Я видел эту мысль на его лице, и в его голове. Осознание... неизбежности. Увы, было слишком поздно.

А мне предстояла расплата. В этом мире за всё надо платить. И чем проще становилось залезать в дебри чужого сознания, тем чаще приходилось встречаться с порождениями собственного. О которых и знать не знал, и лучше б не узнал никогда.

Снова крутой обрыв, берег широкой реки. Виден мост, невероятно огромный и легкий, будто невесомый. Не представляю, как можно построить подобное.

Как ни старался, не мог рассмотреть подробностей - слишком далеко. Я сижу... на чем-то вроде телеги, наверное. Странно описывать то, для чего не знаешь правильных слов. Я сижу... нет, мы сидим. Рядом девушка. Красивая. С непокрытой головой и бесстыдно распущенными волосами. Огненно-рыжими. Впрочем, там явно не жарко, солнечный удар не схватишь. А вот подол еле-еле до колен... Туфли она скинула, и я мог разглядеть великолепные стройные ножки до самых кончиков пальцев. Невероятная красота и такое же бесстыдство. Впрочем, непохоже, чтобы это нас обоих волновало. Мало ли какие там порядки? В какую даль занесло мой разум я до сих пор боялся даже представить.

Мы говорили о чем-то, я, конечно, не понимал слов - просто не знал понятий, к которым они привязаны, настолько тот мир отличался от нашего. А потом девушка вдруг замолчала и стала озираться по сторонам, панически одергивать юбку...

- Я тоже не знаю, что здесь происходит, - улыбнулся я.

Интересно, поняла она или нет?

А потом я проснулся.

***

Я стоял на коленях посреди шатра и рассказывал. Аменокаль всегда любил мои рассказы. А я не считал возможным что-то от него скрывать - кто он, и кто я?

- Так за что, ты говоришь, искали того юнца? - наконец спросил он. - Убивал?

- Убивал. Потом. Чтобы не рассказали, - ответил я. - Отца его жаль.

Жалостью к преступнику мы оба себя не утруждали - он сам выбрал дорогу и прошел её до конца.

- Это верно.