Королева

Мелькали разлетавшиеся куски серого мяса.

Потом всё стихло. И дробовик больше не вздрагивал, как живой в его руках.

Только палец до сих пор судорожно давил спуск.

Смотритель медленно, с трудом разжал его. Заморгал, рукавом куртки вытирая глаза и лицо. Сплюнул от едкого привкуса «жучиной» крови.

Стряхнул с себя куски плоти и разорванных щупалец. Пошатываясь, как пьяный, попробовал встать. Но ноги подгибались, и тогда он просто отполз подальше от решётки, скользя в серой, липкой крови.

Яркий зрачок луны подмигнул ему, скрывшись на секунду за плывущими облаками.

А отсветы синеватого пламени всё также озаряли площадку наверху башни.

Значит, очаг до сих пор был невредим. И его по-прежнему надо было защищать.

Смотритель вспомнил, что в карманах у него не меньше десятка патронов. И торопливо начал заряжать дробовик, проталкивая скользкие жёлтые цилиндрики в прорезь подствольного магазина.

«Один… Два… Три…»

Он совал их, не глядя, на ощупь – продолжая всматриваться в черноту за решетками и низким бортиком площадки.

Каждую секунду ожидая нового разлапистого силуэта, родившегося на фоне звёзд.

«Пять… Шесть… Семь…»

Что такое? Почему не лезет седьмой патрон?

Перекосило? Заклинило?

В эту минуту ему вдруг стало страшно – только теперь, по-настоящему. Так что захотелось вскрикнуть, завыть от ужаса. Заплакать от жалости к самому себе…

Смотритель глубоко вздохнул, морщась от боли в груди. И внимательно посмотрел на дробовик. Что там могло заклинить – в простой трубке с пружиной?

«Скорее всего, ты просто обсчитался!»

Наверняка, магазин уже целиком заполнен.

И всё, что теперь надо - отправить восьмой патрон, в боковую прорезь на ствольной коробке.

«Есть!»

Он передернул затвор дрожащими пальцами: «Ты смог… Ты это сделал!» И до рези в глазах продолжал всматриваться во внешнюю черноту.

Минуту. Другую.

Потом всё-таки набрался сил, чтобы встать и, пошатываясь, обойти площадку кругом.

Решётки были целые - кроме тех, между которыми застряла неподвижная серая туша.

Значит, были все шансы выдержать новый штурм.

Смотритель тяжело опустился на каменную ступень в основании очага, прислонился к нему спиной. И продолжал ждать, вслушиваясь.

Полчаса…

Час…

Прежде, чем на востоке начало сереть. Но смотрел он на запад.

Пока небо из бархатно-тёмного не превратилось в ярко синее. А потом посветлело до голубого. И ветер вдруг стал тёплым.

Будто опять вернулось лето.

Так, что смотритель расстегнул куртку.