Орки Древней Руси. Ярл

Когда мы зашли в княжий терем, концентрация темной магии достигла такой величины, что я едва не проблевался. Глаза защипало, стало трудно смотреть. Свет лучин в масляных чарках в этот момент показался мне ярче солнца...

Да что со мной такое, черт подери...

Пошатнувшись, я с силой втянул носом воздух... и вдруг учуял след! Клянусь Ильданом, я мог с точностью указать то место, куда ступала нога ублюдка, что наводнил весь княжий двор своим дерьмом!

– Я сейчас... – как во сне пробормотал я идущему рядом Рюрику, и нырнул в коридор, ведущий в заднюю часть дома.

Мы как раз проходили мимо него.

Запах черной магии стал совсем уж невыносимым, казалось, им здесь пропитаны даже стены. Я не хотел касаться их и кончиками пальцев... но мне это было нужно, чтобы понять, где же ее источник!

И едва я это сделал, как ощутил ее даже на вкус! Смесь нефти и смолы, бензиновой гари и гнилой картошки. Умом я понимал, что так мой разум пытается адаптировать незнакомые ощущения в понятные мне понятия.

.. Но разум быстро отступал, уступая место звериным инстинктам.

Короткая пробежка по коридору, какой-то служка с большим кувшином, темные пыльные комнатушки, еще одна комнатенка, очень маленькая, перегороженная ширмой...

На мгновение я замешкался, пытаясь справиться с туманом в голове. Но чудовищный смрад черной волшбы снова толкнул меня вперед. Отдернув ширму, я чертыхнулся... Здесь почти не было света, но сейчас он и не был нужен... Шаг... и вдруг я оказываюсь в узком тоннеле.

Здесь было холодно и сыро... а его стены были вырублены в скале!

Скале?

Что за хрень?!

Но запах черной магии вел меня вглубь. Здесь она была столь сильна, что меня так и подмывает встать на четвереньки и побежать дальше на четырех конечностях. Чертова черная хмарь уже почти поглотила разум, когда я вдруг выбежал в достаточно большую пещеру. Где-то недалеко журчала вода, повсюду была плесень и росли бледные грибы, тусклый свет лился непонятно откуда, укутывая ее углы в тенях, но центр был весьма неплохо освещен.

И там, на камне, сидела закутанная в балахон фигура.

След вел именно к ней.

Едва я увидел ублюдка, как благословенная ярость Асы вытолкала хмарь из моего разума. Уж что умел рус делать хорошо, так это гневаться и яриться, коли что-то шло не по его нраву. Он не признавал никаких компромиссов. И эта особенность мне отлично помогала в многочисленных схватках этого мира.