Хантер

Каждое движение лешака сопровождалось скрипом, кожа его больше напоминала кору дерева, а из-под мохнатых изумрудных бровей блестели два глаза, похожие на черных жучков, притаившихся в дупле.

– Твой племянник Усур? – на всякий случай уточнил Хан, хотя других вариантов все равно не было.

– Он самый, – протянул лешак. – Только глупый еще. Кто ж ведьмаку истинное имя свое говорит? Лес у него совсем юный, вот и сам он молод, да зелен.

– Усур мой друг, он доверяет мне, – возразил Хан.

Действительно, они неплохо ладили с хранителем Усманского леса.

Хан помогал ему, очищая округу от темной, кровожадной нечисти, а Усур научил его по лешачьему следу ходить, да открывал Хану тайные тропы, только лесовикам доступные, в различные части двух империй.

– Я и говорю, молодой еще, да глупый, – фыркнул лешак, – кто ж ведьмаку доверяет? Да и ты что ж за ведьмак такой, коль с нечистью якшаешься?

Страха лесовик не испытывал, а если испытывал, то не показывал.

Нечисть обычно боится ведьмаков, да и как тут не бояться, когда они тебя в ничто превратить могут? Но леших еще найти-догнать надо, прежде чем жизнь с них вытянешь.

След их, может, и по всему лесу видно, да только чтоб ходить по нему – особое умение надо. Поэтому даже обычные ведьмаки хранителей леса редко когда трогали. Пока дойдешь, лешак уже тропой в другое место ускользнет, вот и бегай за ним, как пес за хвостом. А коль поймаешь, иногда и себе дороже может обойтись – сила лешака от его леса напрямую зависит. Бывает, что если лес старый, крепкий, то и хранитель его любому ведьмаку по шее надавать может. А жизни с них взять – шиш, да маленько. Они все лесу отдают.

– Я вообще по делу пришел, – перевел тему Хан.

Старые лешаки не чувствуют время, могут надолго увлечь собеседника. Потому-то и некоторые люди, заблудившись, возвращались обратно спустя дни, недели, или месяцы, хотя сами считали, будто прошло несколько часов.

– Думаю, я догадываюсь, по какому, – проскрипел лешак. – Хотя чего ведьмаку взять с проклятых?

– Проклятых? – удивился Хан.

– Ты на деревню ту чем смотрел? – усмехнулся леший. – Проклята она, чтоб смески до взрослого возраста не доживали. Причем давно проклята.

– А кем?

– Почем мне знать? Я ни в людские, ни в эльфячьи дела не лезу – это всегда себе дороже обходится. Я лишь выделил проклятым уголок леса, чтоб не шлялись где попало, да и только. А сам на них не смотрел, уж больно они чуждые. Холодом от них пахнет, да самыми нижними навьими уровнями, куда нечисть не ходит.