Плюмагна. Надвигающаяся буря

Плюмагна. Надвигающаяся буря

Даниил Григорьев

Пролог

Народ Калирии, имеющий самоназвание «кзак»,прибыл с островов экваториальной линии,известных как Архипелаг Самоцветной Горсти.До заселения ими руин Старой Империиоб этом народе имелись только слухи и рассказы моряков...

Пелий де Венуси «Истинная природа демонидов»

Резкий запах пряностей ударил в нос. С шипением и бульканьем заклубился дым. Тело Пророка обжёг холод от прикосновения к коже мази.

Афайлар провёл когтистой лапой по свежей ране и поморщился от боли — привыкнуть к этому лекарству было невозможно, как и к ощущению после контакта, и всякий раз оно заставляло могущественное существо дрожать, будто маленького ребёнка. Лишь невероятная воля и необходимость справиться с заражением заставляли продолжать процедуру.

— Жла, шагим, виас! — прошипел Пророк заклинание. Приятное чувство пронизывающего пламени прошлось по венам, а после и всему телу. Оно на время облегчило страдания. Но даже самой сильной магии не хватало, чтобы боль ушла совсем.

В левом плече, на половину пальца выше сердца, зияло синеватое от демонической крови небольшое отверстие. Его проделала стрела с наконечником из хладного железа, да ещё и покрытая серебром...

Суеверие? Может, тычок пальцем в небо? Или точное знание слабостей? Однако орудие действительно оказалось способно ослабить даже Пророка. И размышления об этом сами по себе вызывали чувство тревоги.

Успокаивало лишь что верные «златоглавые» уже шли по следу этого стрелка. Ещё ни один из жалких шакалов, желающих смерти того, в чьих руках находится судьба целого мира, не оставался безнаказанным.

Вздохнув, Афайлар нанёс ещё слой мази на рану. Обжигающий холод, подобный морозу самого северного ледника. Простой человек не мог ощутить его, но только не кзак, а тем более — чистокровный. И уж тем более самый чистокровный, ставший почти истинным демоном.

Цветок белокровника, издревле используемый как средство защиты от нечисти. И какой же иронией судьбы было то, что это же растение заставляло пойти кровь из раны, и этим восстанавливало способность к регенерации. Боль! Сводящая с ума боль! Запах шафрана... Чувство беспомощности и снова боль! Но только он в силах справиться с куда большей болью от серебра в крови. Лишь бы ушла эта слабость! Лишь бы яд покинул тело! Компромисс между просто страданием и неизмеримой мукой.

Последний мазок.