Осколки Скверны

Служившим для него символом забытых берсерков.

Вновь дёрнул головой на Вацлава, умоляющи произнося:

— Дядюшка, вы ведь меня знаете. Ошибся. Прошу отпустите меня. Не знал, что всё так серьёзно обернётся. Я виноват, но не в том, в чём вы меня подозрев...

— Хватит! — рявкнул Вацлав.

Борис смиренно наблюдал за ними. Оно боролось за свою жизнь, как любое другое живое существо, но то, что внутри, разрушает его. Он не мог ничего сказать и не хотел слушать мольбу.

Но что если он не заражён? Его надобно отпустить! Старость затмевает разум и делает сущность слабым, но надобно поскорее избавиться от всех причастный к этой болезни, как он делал это всегда. Уставая от вечной охоты в мире, где зло торжествует и остались считанные годы, когда больше некого будет спасти.

Борис решился, твёрдым голосом сказал Вацлаву:

— Я убью его, если он не сознается.

Млодан дрожал и сжимался, ударяя ногой об землю как обезумевший.

— Дядюшка, спасите меня от него! — завопил Млодан, наклоняясь вперед, насколько позволяли веревки; слова извергались из его рта отчаянной нечленораздельной массой. — Я не болен! Вы ведь пришли помочь мне, правда? Вы же мой друг! И отца моего друг и дяди, тёти... Да всех, кого я знаю друг!

Вацлав растерялся, слова юнца впивались в него как осколки, всё больнее и глубже раня. Охотник сделает обещанное, ему нечего терять, убивает ради наслаждения и требуя в придачу плату.

Посмотрев на закованного, он увидел маленького паренька, который рос на его глазах и бегал за ним, дергал за одежду, мечтая отправиться с ним в далёкие грады, увидеть дивных красавиц и вбирая поразительные истории старцев за кружками мёда. Он выучился у него письму и чтению, надеялся стать достойным человеком.

Но Вацлав не мог рисковать, он прочувствовал страх перед монстрами на своей шкуре. Ему не довелось столкнуться с нечистью в сражение, но они оставили неизгладимые шрамы в его памяти. Многих, эти твари, унесли с собой во мрак.

— Тебя не спасти, — произнёс Вацлав, положив ладонь на его плечо. — Если в живых есть хоть кто-то, хоть где-то способный сражаться со злом, то мы победим. Мы создаём мир! Наш мир вдали от извечных страхов. Вспомни про моего сына, он не будет боятся. Помоги спасти всех нас.

— У меня не было жизни, — ответил Млодан и опустил глаза.

— Он не тронет тебя, — солгал Вацлав и в глазах юнца сверкнула надежда, тщетная, напрасная надежда. — Ты уйдёшь и никого не тронут. Ты ведь давно не видел моего сына, как крепко он держит меч.