Разбитые очаги #3

Великаны быстро связали узелок из двух ниток и поглядывали на меня со смесью осуждения и брезгливого любопытства.

Возможно, в их глазах я видел отражение собственных переживаний, но легче от этой мысли не становилось.

В общем, большую часть времени я не выходил из дома и откровенно бездельничал, проводя время за нехитрыми тренировками, редкими верховыми прогулками да болтовней с Иви.

Сам Иви же в основном читал.

Книги, вынесенные мной из подземелий предков, оказались прекрасно сохранившимися спустя две тысячи лет.

Я боялся, что они рассыпятся в руках, стоит лишь распахнуть страницы, но ничего такого не произошло. Вместо бумаги в них использовался тот же тонкий белый материал, из которого был изготовлен свиток в том самом первом тайнике, который я нашел вскоре после знакомства с Допианом. Времени этот чудо-материал был неподвластен.

А вот переплеты пострадали. Выполненные из ткани и кожи, за годы они практически полностью истлели. От названий и имен авторов остались лишь отдельные буквы, а все краски выцвели до однотонного грязно-серого цвета.

Первая книга оказалась целиком посвящена математике. Или скорее пра-пра-пра- и еще много раз “пра”-внучке той математики, что была мне знакома. Из привычных символов в ней попадались лишь знаки арифметических действий вроде сложения и вычитания да редкие цифры. Основную часть страниц же занимали многоэтажные формулы, состоящие из букв и неведомых закорючек, какие-то схемы и длинные, абсолютно непонятные пояснения к ним.

Второй том также пестрел формулами, но содержал в себе все же куда больше текста. Впрочем, относительно понятным из него было лишь краткое предисловие, из которого я узнал, что автор сего труда — некий Редчи М. и что речь дальше пойдет о фундаментальной метафизике, изучающей, насколько я понял, создание крошечных искусственных вселенных и манипулирование законами мироздания в них.

Я уже свыкся с мыслью о существовании других миров, но сама идея о том, что эти миры, пусть и крошечные, можно создавать, оказалась настолько велика для моей головы, что я молча закрыл книгу и предоставил разбираться со всем этим сазвезе.

Относительно понятным для меня оказался лишь третий труд, целиком посвященный философским и нравственным вопросам научных изысканий.

Все егеря — немного чародеи, а любому чародею требуется развитый ум.