Варленд: Наследие

Рысь вновь и вновь вставала перед глазами князи, и разыгравшееся воображение дорисовывало её расколдованный образ.

Каким цветом стали её локоны? Остались ли трёхцветными глаза? А какова стать? Теперь уже не узнать. Если только спросить у императора… перед тем, как вонзить ему в сердце нож.

«Ровно так, как сделал он, коснувшись её губ», – подумал Андрен с щемящей тоской в груди, где теперь постоянно билось восстановленное сердце.

Армия нежити за пределами шахты тревожно застыла. Несколько рудников, штолен и катакомб были соединены в один комплекс строений, словно древние рудокопы не знали, что именно искали под землей.

Управление каждой неживой единицей на время было поручено совсем молодым некромантам. Они не задавали вопросов господину и были менее подозрительными, чем примкнувшие к Великому Некроманту старики.

Они желали выслужиться. Но опыта у них не хватало, что играло на руку ещё менее малоопытному князю.

Полному управлению неживыми Андрен предпочёл самое простое – обездвижить солдат.

Уязвимые как никогда, мёртвые единицы застыли одной волной в ожидании новых приказов. Так армия мёртвых расположилась у отрытого входа в пещеру, под которой и располагались Шахты Крови.

– Ох и не нравится мне это, – раз за разом повторял Грок ему свои опасения.

Северный орк постоянно вился возле тёмного гроба, где в меду плавало тело почившей Нерпы. И говорил он лишь, когда князь подходил проверить всё ли в порядке у старого друга.

Зато слуга Беспалый крутился рядом с князем-некромантом постоянным хвостиком, баюкая орчёнка, упорно пачкающего пелёнки.

Для Андрена было шоком, что сыном занимается не отец при почившей матери. Но сам он косвенно предлагал этому же отцу покончить с сыном, как с возможным инкубатором Фолиана Четвёртого. Так что сам «дядя» был не лучше.

Грок с Андреном старались избегать обсуждение Владимира. Оба знали, что Великий Некромант поил орчёнка своей кровью. И через эту кровь Фолиан мог возродиться в новом теле. Но обнаружить, в какой момент это произойдёт – да и произойдёт ли? ­– было невозможно.

Так сам Архимаг Бурцеус не заметил двойную жизнь в теле Андрена в своё время. Куда уж молоди, едва закончившей Великую Академию?

Андрен всё чаще молчал. Он не знал, что сказать. Он не был уверен в том, что делает. Ощущал себя совсем как там, в деревне Старое Ведро, когда за любую провинность или плохо сделанную работу мог получить оплеуху или подзатыльника от Рэджи Голованя.

Что даже странно.