Бездна

Все для того, чтобы собрать правдоподобного "фантома" Мэй, который постоял бы с Томом в обнимку, кивая и общаясь по алгоритмам, попутно зачитывая заготовленное поздравление.

– Зачем такие сложности, Мэй. Просто скажи ей, что мы расстались.

– Чтобы нарваться на очередную лекцию? Да что я воздух сотрясаю. Тебе же все равно!

– Вовсе нет... – сказать по правде, Тому все равно.

– Я попросила всего несколько минут твоего времени... Несколько минут! Но нет. Реакции – ноль! И потому мне самой пришлось звонить... Пришлось краснеть.

.. Пришлось опять общаться с ней...

– Бог помилуй, Мэй. Никогда вас не понимал, – Том сидит нога на ногу, руки скрещены на груди. – Это простое поздравление. Это твоя мама. Не хочешь с ней говорить – отправь готовую открытку. Уверен, она поймет. Наверняка ей и без нас весело.

Мэй хочет сказать что-то резкое, но не может, захлебнувшись гневом. Шумно втягивает воздух, сжимает кулаки, притопнув ногой.

– Да чтоб ты провалился, Том! Чтоб ты пропал! ...Ты обещал! И плюнул! Как всегда! – она исчезает.

Связь обрывается.

Том бормочет: "У тебя хотя бы есть мать..."

Стучит пальцами по поверхности стола.

Сметает рукой надоевший водопад.

Сразу не выдерживает навалившуюся тишину. Отдает жест-команду для запуска очередной мелодии. Взгляд падает на безмолвный металлический череп на столе.

– А чего ты уставился?

СП-560 давно знаком с особенностями поведения хозяина и потому продолжает хранить молчание. Том же, напротив, вдруг решает пообщаться, а точнее – поворчать.

– Неловко ей, видите ли.

.. Забыл про ее "липовое поздравление" – прямо великая беда. Сколько можно ей подыгрывать? ...Ее мать всего на пятнадцать лет ее младше. Это ничто. Главное, что мать здесь, на "Фениксе"... Как она этого не понимает?

Отец Мэй мечтал о собственной пекарне. Взял кредит, снял помещение, оборудовал кухню. Но тут грянул экономический кризис, бизнес понес убытки, пришлось все продать. Когда рассчитался с долгами, несостоявшийся пекарь оставил семье небольшую сумму и на последние деньги заморозил себя до лучших времен.

Мать бросила малютку Мэй на попечении робота-няньки, сама покинула систему, чтобы "слетать в неведомые дали, развеяться". И надо отдать должное, вернулась достаточно быстро. Беда в том, что на "Фениксе" прошли годы. Мэй успела вырасти, сформироваться как личность и невзлюбить предков за безудержный авантюризм.

Том прекрасно понимал ее чувства: его собственные родители ушли с экипажем "Светоча" в "небольшое исследование".