В преддверии мрачного рассвета

Три дня мело, и дважды мне приходилось прокапывать выход из палатки, чтобы не быть похороненным заживо. Гансу и Генриху повезло меньше: их палатка порвалась, и мы едва успели откопать их, прежде чем они задохнулись. Когда буря утихла, наша группа поднялась на вершину огромной дюны в надежде что-нибудь увидеть, какой-нибудь ориентир, камень, птиц, хоть что-то. Но перед нами простиралось лишь море песка до самого горизонта. Идти приходилось преимущественно ночью, ориентируясь по звездам.

Мы проводили время, осторожно выбирая свой путь через бесплодные долины без каких-либо признаков цивилизации. Хоть мне, как и любому некроманту, приходилось детально изучать различных существ, в этой пустыне попадались такие экземпляры, которые бросали вызов моему пониманию природы. В дюнах прятались огромные рептилии, какие-то мерзкие личинки и жуки размером с человека, а в небе летали твари с размахом крыльев размером с корабль. Но все это было верным признаком того, что мы движемся в правильном направлении.

И вот, спустя почти две недели пути по проклятым пескам, мы наконец увидели шпили руин древнего поселения, где и располагалась гробница.

— Все, привал! , — как обычно скомандовал Фрейзер. — Скоро рассвет, надо поскорее найти место, чтобы укрыться от дневной жары. Эй, Генрих, ты как себя чувствуешь? Выглядишь неважно, у нас еще есть исцеляющие зелья, выпей, если надо.

— Все нормально, просто легкое головокружение. Все, что мне надо, так это крепкий сон.

Мы вошли в руины древнего храма, где и было решено остановиться. Но спустя сутки состояние Генриха не улучшилось. Его губы растрескались, а десны начали сильно кровоточить, из-за начавшейся лихорадки его бросало то в жар, то в холод, а от сильной боли он едва мог разговаривать. Исцеляющие зелья, которые ему давали, не слишком помогали. И мы снова должны были задержаться на привале. А тем временем состояние Генриха только ухудшалось.

— Эй, Фрейзер. Прикажи ему раздеться, — сказал я. — Его симптомы похожи на какой-то яд. Пески кажутся безжизненными, однако в них полно всяких тварей, вспомни, когда мы откапывали его из–под песка во время песчаной бури, нам то и дело попадались какие-то мерзкие личинки.

Хоть храмовники меня недолюбливали, но к совету прислушались. Сняв многочисленную амуницию с тела Генриха, мы ужаснулись. На его теле действительно был укус. Но худшим было то, что кожа вокруг него шевелилась, как будто под ней что-то двигалось.