Отмеченная Смертью

Шалость Каталины больше не царапала сердце, солнце ярко сияло, вокруг пели птицы, на столе её ждала сладкая булка, а в углу лук - настроение взлетело до небес, хотелось плясать и прыгать выше головы. В тот день Тельзе думалось, что это лучший день в её жизни. День, когда всё вокруг наполнено любовью, семейным теплом и улыбками родных.

Спустя четыре месяца к восточным берегам Ипсилона причалили корабли Патриама. Сокрушительное войско захватило восточный город Сокол и продолжило наступление. Началась война. Король призвал всех мужчин к оружию.

Братья Тельзы отбыли в столицу, чтобы потом вместе с другими новобранцами последовать к восточному берегу острова дабы встретить врага и дать ему отпор. Отец тоже порывался пойти с сыновьями, но, незадолго до этого, он на охоте угодил в медвежий капкан. Раненую ногу пришлось ампутировать по колено. Вместе с частью ноги мужчина утратил и возможность защитить родину, доблестно сражаясь. Ему пришлось остаться в поселении и взвалить на себя все мужские обязанности там, ибо старики, что, как и он, уже не могли воевать, не справлялись, а женщины для некоторой работы не годились подавно.

Шло время, а новости с востока шли неутешительные. Прозванное Кровавым не только из-за цвета плащей, войско Патриама, всё глубже проникало в королевство. А вот вестей от ушедших на войну сыновей родители Тельзы не получали. Больше всех тосковал отец. И дабы выбить из своей души горечь мужчина круглыми сутками занимался работой – колол дрова, работал в кузне, чинил худые дома и заборы.

В один из таких сырых промозглых дней Гран ещё до рассвета ушёл в кузню. Мать отправила Тельзу к отцу отнести хлеба да сыра к обеду.

Грязь от прошедшего дождя со снегом противно чавкала, вытекая из-под подошв башмаков. На улице было промозгло и серо. И отчего-то эта сырость закралась и в сердце девочки. «Чавк-чавк» - раздавались её шаги по пустой улочке поселения с красивым названием – Дар. Тревога, вперемешку с неясным волнением росли в душе Тельзы. «Чавк» - последний шаг перед порогом домика кузнеца, где обычно заседал отец, заставил девочку остановиться и прислушаться.

За дверью не раздавалось ни звука. Тишина накрыла тяжёлым пуховым одеялом всё вокруг.

Дверь распахнулась с протяжным скрипом, напомнившим скулёж волка. Ужас от представшей перед глазами девочки картины стянул её горло пеньковой верёвкой, не позволяя сделать вдох. Тельза жадно хватала холодный утренний воздух ртом, но тот упорно застревал, не достигая глотки и лёгких.