Отмеченная Смертью

Глаза застлала пелена жгучих слёз. Щёки пылали жаром, как зев печи, а сердце в груди то и дело спотыкалось.— Папа, - еле слышно сорвался шёпот её побелевших губ. Она сморгнула горькие слёзы, сделала неловкий шаг к отцу, но тут же резко отпрянула. Попятилась, боясь поворачиваться к нему спиной. И шла так пока дом кузнеца не скрылся за поворотом. Только тогда Тельза развернулась и помчалась домой со всех ног. Ветер свистел в ушах, а улицы наполнялись громким мерзким «чавк, чавк, чавк, чавк». Грязь вылетала брызгами, попадала на спину и ноги, но она этого не замечала, как и не видела перед собой ничего.

На встречу ей кто-то вышел, попытался остановить.— Там, - хрипела Тельза, указывая в сторону кузни, - папа, там!Своими крохотными ручками она вцепилась в чье-то шерстяное платье, тянула его с силой, что-то хрустело по швам.— Доченька, тише, что случилось?! - голос Авроны резанул по ушам беспокойством. Она по лицу дочери уже предполагала худшее, но не желала в это верить. Даже в голове не позволила промелькнуть оформившейся мысли, боясь, что стоит об этом подумать, и она станет суровой правдой. Отцепив впившуюся мёртвой хваткой дочь, женщина поспешила к кузне. Тельза не знала, что делать, куда себя деть, за кем бежать. Мать не дала указаний. Девочка же совсем растерялась. Лежащий на грубом дощатом полу отец с серым лицом и неморгающими глазами то и дело вспыхивал перед взором. Поэтому идти следом за матерью она не хотела. Не хотела видеть это ещё раз. Но и стоять без дела не могла. Сама с собою борясь, а, главное, с неминуемой правдой, Тельза побрела вновь к кузне. По дороге она нашла свой свёрток, что несла к отцу. Как и когда та его выронила уже не помнила. Но жалкий вид утопающей в сером жидком месиве хлеба и сыра вызвал новый приступ удушья, новые рыдания. Отец умер. Он точно умер. Как бы ни хотелось твердить обратное и не верить глазам, сомнений у девочки не было.Как дошла до кузни, Тельза не помнила. Мать старательно храбрилась, душа рвущиеся рыдания.— Иди к тану, Тельза. Сообщи, что Гран умер. А потом возвращайся домой, - мать старалась говорить сухо, безэмоционально, но голос женщины предательски дрожал и срывался, отчего в душе девочки защемило ещё с большей силой.На негнущихся ногах та дошла до дома тана. В такую рань, что ещё петухи не проснулись, старик спал. Пришлось долго и зло стучать в дверь, с каждым ударом ожидая, как она отопрётся и придётся сообщить о смерти любимого отца. Проворачивать это знание в голове было больно.