Холодный лич

Мила тащили к машине, что была припаркована здесь же, а он брыкался и всё чаще вдыхал эту химическую дрянь. Голову мутило. Вырваться не получалось. В какой-то момент подошла Жанна и ударила в живот, у неё оказалась тяжёлая рука.

- Когда твоя дрянь уже подействует?! - возмутилась она.

- Ещё чуть-чуть... - был ей ответ из-за спины Мила, то был очень спокойный и ровный голос, даже без тени эмоций.

И правда, вскоре Мил отключился. Он успел лишь услышать и увидеть, как дверь микроавтобуса открывается и его закидывают во тьму, как мешок с картошкой. Он ещё тогда на миг задумался, что очень быстро перестал иметь значения, что эти двое уже говорят при нём, о нём самом, как о предмете, причём не очень важном, а просто доставучим. Эта странная мысль была последней. Потом он отключился.

Он не просыпался до самого конца. Вокруг была муть, красная, чёрная, подсвеченная неровным электрическим светом, холодным и слепящим, направленным на него. Что-то рядом пикало. Пахло спиртом и сигаретами. Он очень тяжело дышал и сердце его сковало мучительным страхом, помимо этого было больно, и он хотел заскулить. Но не выходило. Не получалось открыть рот. Не получалось шевелиться. Даже открыть веки не получалось и весь мир был очень страшным и болезненным местом. А ещё было холодно и с каждым мигом становилось всё холоднее. Он дышал всё с большим трудом, его дыхание оглушало его самого. Такое неровное. Тяжёлое. Оно словно от него не зависело и никак не было с ним связано. Оно существовало вне его и одновременно в нём, и одно было отчётливо ясно... оно умирало. Его тело. Он сам. Умирал.

На гране сознания он услышал тот же ровный голос:

- Может не стоит вырезать всё, это уже третий за месяц.

- Да ладно тебе, Макс, - отвечал ему яркий, отдающий рыжим, голос Жанны. - Ему жизнь всё равно ни к чему. Ты посмотри, как он себя изрезал! А мы хотя бы бабки на этом бесполезной тушке поднимем.

- Тоже верно... тоже верно.

Дыхание замедлилось. Его уже почти не было. Страх усилился, как и холод... это всё что осталось, и все другие чувства и эмоции погасли на их фоне, как огонь костра в метель. Это затянулось на один бесконечно долгий миг. И он умер. Просто умер.

И вдруг он услышал ветер. Почувствовал, как снежинки падают на его лицо, падают и не тают. Холод стал вездесущим, ведь он больше не чувствовал тепла. В его ушах шелестел снег. Ветер трепал воротник его чёрной рубашки.