Мы однажды взлетим

То в Гималаях, то на Амазонке, то в каких-то трущобах, но даже о них пишет так, что аж съездить хочется. Недавно вернулся из Китая, где своей рыжей шевелюрой и ярко-голубыми глазами произвел настоящий фурор. У самой Николь глаза были цвета старого золота. Данька в детстве все время спрашивал, почему они такие. Она пожимала плечами – ну, так получилось, причуды генетики. Теперь-то она знала лучше, чем хотелось бы.

Николь тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Какая ни есть, а ей с собой такой жить, сущность не выбирают. Хотя, конечно, угораздило так угораздило. Называется, не то одарили, не то прокляли.

Она решительно захлопнула альбом. Пора на выход. Короткие волосы почти не требовали расчесывания, макияж и украшения Николь не признавала. Классические черные джинсы, темно-бордовая водолазка, короткое черное пальто – единственным ярким пятном были ее рыжие волосы. Вполне достаточно. В завершение Николь брызнула на себя духами, и воздух наполнился ароматом корицы.

У крыльца рок-клуба собралась уже немаленькая толпа. Кто-то удивленно воззрился на рыжеволосую женщину неопределенного возраста и самого цивильного вида, кто-то чуть посторонился – конечно, из тех, кто видит тени. А те, кто стоял ближе всего к заветной двери, наверное, сейчас и истинного облика бы не заметили, поглощенные желанием попасть внутрь.

- Я по спискам, дайте пройти, - Николь говорила тихо, но, как всегда, даже без чар умела заставить себя услышать. Кожано-шипованная толпа немного подвинулась – впрочем, невысокой худощавой Николь больше и не требовалось. Охранник тем временем увлеченно препирался с не вполне трезвым субъектом:

- Касса за соседней дверью! Бери билет, вставай в очередь и проходи! Ты-то, может, и змей, а я медведь! Попытаешься так проползти – поймаю, узлом завяжу и на люстру повешу, новогодней гирляндой будешь!

Приятели змея дружно грохнули. Тот, матерясь сквозь зубы, все-таки отправился к кассе. Охранник проводил его столь же непечатным мнением о всяких подколодных и улыбнулся, узнав Николь:

- Как обычно, по спискам? К нашему упырю? Напомни, как тебя записали?

- А то к кому же! Галицкая я.

- Не вижу что-то… А, вот – Га-лит-ска-йа… ну, понаписал! Понятно, куда ему с нашими фамилиями… Проходи.

Столик в ВИП-зоне, практически над самой сценой, был у Николь почти что ее личным. Во всяком случае, сейчас на нем лежал листок с ее именем, написанным по-французски.