Паук на снегу.

Знать бы еще точно, почему так и что ей от него нужно? Вот что? Ему, кстати, Мэд вполне нравилась. Как женщина. Как феномен женщины. Мягкая и теплая, такая притягательно домашняя, что хочется обнять, прижаться и спрятать лицо в этом мягком и теплом. Вот, тоже, его внутренняя ассоциация, которую другому не выскажешь, не объяснишь, а ему понятно и объясняет все. Мэд, правда, уже за тридцать, но выглядит она так, как дай Бог выглядеть каждой, которой столько же за двадцать. Плюс блондинка, к тому же – натуральная, таких теперь не делают, днем с огнем не сыщешь, даже в этой, как ее, в Швеции.

Ну, чисто Мальвина, только из панталончиков выросла.

Особых талантов за Мэд вроде не значилось, и ни для кого в Конторе не было секретом, как она из секретаря директора поднялась до начальника отдела. Секретом не было, но и правдой, скорей всего, тоже. Общее место, зуб за который никто дать не рискнет, но поваляться, как собака в тухлятине – всегда, пожалуйста. Впрочем, таланты у нее наверняка имелись, по крайней мере, один, именно, быть женщиной желанной, но это ведь и чудо и тяжкий крест одновременно, и за него Люкс Мэд не осуждал, нет.

Как можно? Во-первых, личная жизнь потому и называется личной, что каждый себе ее сочиняет самостоятельно и сам же несет за нее ответственность, а, во-вторых, кто из нас в молодости не ошибался? Ну-ка, высуньтесь, кто? Вот именно, вот именно. За все на свете придется расплачиваться, каждому, не сразу, так после, не единовременно, так по частям, но все равно по полному счету. Что-что, а уж это Люкс знал совершенно точно. Поэтому, о себе надо думать, а не выискивать и считать чужие промахи и ошибки. Кроме того, за ней, за Мэд, отдел – и он, Люкс, вместе со всеми – как за каменной стеной, за что ей отдельная благодарность и огульное прощение всех грехов, какие есть и какие еще будут.

Все, полминуты истекли, теперь вздохнуть сокрушенно и покаянно, поднять глаза, посмотреть виновато и медленно начинать двигаться дальше. Так он и сделал, но, оказалось, поторопился.

– Люкс! – окликнула, словно выстрелила в спину, прямо между лопаток, Мэд, и впервые в голосе ее обозначились незнакомые металлические нотки. Оно и понятно, выстрелила же, картечь. – Люкс! Тебе только что звонили. Женщина!

Люкс оглянулся.

Как раз вовремя, чтобы перехватить направленные на него острые шила зрачков остальных сотрудников отдела, взволнованных, судя по всему, нарушившим устоявшуюся повседневность событием.