Больше никаких сделок с М

Больше никаких сделок с М

Геннадий Тарасов

1.

1.

– Все ясно, – сказал Иван Иванович Журов, майор и следователь прокуратуры по особо важным делам. С полчаса уже он, засунув руки в карманы брюк, бродил по этой тихой квартире, стараясь не мешать работе криминалистов. Второй его задачей – а, может быть, и главной, учитывая ее сложность – было не наступить на пятна крови, которой преобильно были залиты все полы. Кровь была повсюду, ее следы вели в каждую комнату, и разобраться в их хитросплетении, казалось, было невозможно.

– Что вам ясно? – откликнулась на его слова эксперт – криминалист Татьяна Флюмо. Она уже собрала свой чемоданчик с принадлежностями и заняла позицию у вешалки в коридоре, поближе к выходу. В длинных пальцах правой руки ее, вывернутой ладонью кверху, была зажата тонкая коричневая сигарета с золотым фильтром. Журов знал, что табак в ее сигаретах был почти черный, Флюмо любила очень крепкие сигареты. Еще Журов знал, что ради фамилии Флюмо оформила фиктивный брак с французом, ни на что больше, кроме этой самой фамилии, не претендуя, но всем рассказывала, что взяла себе девичью фамилию матери.

Журов знал правильную версию, но, по-честному, его это обстоятельство, этот легкий обман не задевал и не раздражал. Он считал вполне допустимым подобный каприз для женщины, которая, при ее роде занятий и всех сопутствующих обстоятельствах, сумела сохранить свое изящество, ум и ироничный взгляд на жизнь. Журов ей, мягко говоря, симпатизировал и всегда улыбался, завидя ее в милицейских коридорах или на месте очередного преступления. Так радуются хмурой осенью неожиданной встрече с хризантемой. Флюмо и была похожа на хризантему, стойкую к ветрам и невосприимчивую ко всему, что эти ветра проносят мимо.

– Ясно то, Татьяна Рудольфовна, что ничего не ясно, – сказал Иван Иванович, поднося к сигарете Флюмо зажженную спичку. Женщина, склонив голову к правому плечу, дотянулась до сигареты уголком губ, прикурила. Затянулась, откинувшись назад, выпустила облако синего дыма.

– Выводы делать вам, Журов, – сказала она, поеживаясь, – но других отпечатков, кроме отпечатков пальцев потерпевшего, в квартире не обнаружено. Ни свежих, ни старых, никаких. Что довольно странно.

Татьяна Рудольфовна, взаимообразно, так же симпатизировала Журову. Мягко говоря. Ей он, ее словами, импонировал, был умным под стать ей самой, кроме того, его знаки внимания, искренние, без пошлости и наигранной балаганщины, были ей приятны.