Первый рейс

Первый рейс

Александр Лепехин

Первый рейс

So, will you please say helloTo the folks that I knowTell them I won't be longThey'll be happy to knowThat as you saw me goI was singing this song

(Vera Lynn, “We’ll meet again”)

Дверь нижнего этажа с грохотом отворилась и знакомый, пронзительный голос порвал уютную полутишину пироговой:

 – Кухта! Кухта, родной, ты слышал?!

Господин Бонбейм Кухта, из рода Кухт Малозатамских, наследник, обладатель, потомок и прочая, и прочая сначала поморщился, а потом отложил газету и тепло улыбнулся. Такой звонкий дискант могла выдать только одна глотка в мире – и только когда ее обладатель волновался. Щелкнув пальцами официанту, Кухта заказал еще шоппен майбока и полпирога с зайчатиной. Официант покрутил головой, потом степенно кивнул и предпринял степенную попытку степенно спуститься по лестнице, но его сшиб человекоподобный вихрь.

 – Мальвинек, Мальвинек, родной, – легонько поддразнил приятеля Кухта. – Эдак мне придется сдать тебя змеиной страже. За тяжкие телесные. Хотя официант тоже молодец. Новенький, наверное, не наблатыкался еще.

Ойса Мальвинек, невысокий, щуплый, редковолосый и очкастый, неловко, но шустро взлез на третий стул – второй был занят шляпой, тростью и перевязью с револьвером. Резвый гость подпрыгивал от нетерпения, облизывал губы и протирал окуляры платком. Платок, к слову, был белый, с вышитыми настурциями. «Жена, наверное, в карман сунула», – невпопад подумал Кухта, потирая внезапно стрельнувший болью шрам на виске. – «Сам бы Мальвинек железно забыл».

 – Да ну что ты говоришь! – очки поскрипывали в тонких, цепких пальцах. – Я же никогда… Никого… Да я бы не смог! Но Кухта, родной, ты все шутишь. А новости, новости ты читал? – пальцы мелькнули перед носом и подняли, замахали сложенной газетой. Улыбка Кухты расползлась еще шире и теплее.

 – А вот дал бы мне добраться, может, сталось бы, что и читал, – газета вернулась к хозяину и укоризненно прошуршала обратно на стол. – Ты знаешь, я же всегда первым делом что смотрю? Котировки. Котировочки, котировоньки мои. Сейчас ритм жизни такой, у-у-у… Бешеный! Ни дня нельзя руку с пульса снимать, – Кухта сладко зажмурился, а потом поманил опасливо и укоризненно выглядывавшего с подносом в руках официанта. Тот сгрузил пузатую кружку и поместительную тарелку, благоухавшую на весь этаж, а затем покосился на Мальвинека. Точно, новенький. С ситуацией не знаком.

 – Ступай, любезный.