Лишь немного удачи

Самолет откинуло далеко вверх, но титановая броня кабины устояла. Я жив, а это главное. Осознал, что двигатели продолжают работать, но звук изменился. Никому не пожелаю услышать этот раздирающий нервы, надрывный звук поврежденных двигателей. И вдруг мельком, боковым зрением увидел странный мерцающий силуэт у моего лица.

«Смерть! Да это же Смерть подбирается ко мне», — возникла странная догадка.

— Да фиг тебе, не дождёшься, — прорычал и упрямо мотнул головой.

И тут понял, что истребитель стал тяжёлым и неповоротливым.

..

«Что ж, пусть так, но я жив. Всё ещё жив», — досада, смешанная со страстным желанием выжить, придали сил.

Направил самолёт на склон горы. Если повезёт, то покатый склон спасёт при жёстком ударе. А катапультироваться нельзя... Рано...

— Давай, милый, давай. Ещё чуть-чуть, — бормотал я, выжимая остатки устойчивости подбитого истребителя, и нажал кнопку катапульты…

При ударе о каменистый склон, выпал из реальности, и только боль напомнила, что всё ещё жив. Боль захватила сознание.

Я — сгусток боли. Что в этом бренном теле переломано и порвано определить не получилось. Решился вздохнуть поглубже и снова увидел полупрозрачный силуэт. Красивая женщина коснулась тонкими нежными пальцами моей щеки, и всё — нирвана. А нет, не всё. Знаю, кто эта женщина. Это Смерть. И тут же пронзительная мысль:

«Конец!»

Я очнулся.

Свет.

Белый прозрачный свет обволакивал со всех сторон.

«Яйца Соломона. Доигрался. А так хотелось ещё пожить, полетать», — мысли, как тягучая жвачка, блекло перетекали в голове.

И тут до меня дошло, что больно. Боже мой, почему же так больно? А следующая мысль, буквально, осчастливила:

«Я жив. Просто жив, и всё.»

И тут снова увидел её. Смерть стояла около размеренно пикающих приборов и, казалось, улыбается мне.

— А ты что здесь делаешь? — пробормотал, раздумывая над странной галлюцинацией, преследующей меня.

— Привет, — прошелестел голос, и я его услышал.

«Ага, теперь ещё и звуковые глюки появились», — вздохнул и прикрыл глаза.

— Рада, что ты жив, — продолжила тем временем Смерть.

— Рада, что я жив? Не ослышался? — всмотрелся в мерцающий силуэт.

— Нет, не ослышался, — снова улыбнулась Смерть.

— А разве ты не должна забирать тех, кто отжил на этом свете? — язык поворачивался с трудом, но всё же я мог говорить.

— Ты знаешь, кто я, и видишь меня. Догадывалась об этом, — манящие губы гостьи чуть тронула лукавая улыбка.

— Твоё имя Смерть, — постарался изобразить равнодушие.