Фантастическая десятка

Пусть мать и дед перестали на него давить, но привычки дело святое. Раньше было хуже, страшнее. Мать Анастасия Сергеевна могла размазать Вора парой слов по стенке, как нож масло по хлебушку, только вынутому из тостера. Она, видишь ли, семь лет подряд была в своей школе лучшей ученицей года, получала губернаторскую стипендию. Дедушка – Сергей Дмитриевич Логунов, за каждую четверку маленькую мать лишал поездок на литературный кружок «Рох», похода в кино с подругой или парнем. И так далее по длиннющему списку наказаний. С Вором у них был тот же семейный план воспитания, по ощущениям передающийся по наследству не первое поколение. Вор смирился, привык, приспособился, а потом совершил блиц-криг. Вор не был нацистом, возможно, поэтому его план молниеносной войны удался.

Одной вполне приличной по темноте ночью, когда сама ночь заглядывает в квартиры с горящими ночниками, с вопросом «а что у вас так светло, господа?», Вор пришел к двери спальни матери. Как в замочную скважину, Вор смотрел на кошмары Анастасии Сергеевны: ей снилось детство, лет семнадцать или восемнадцать, ее поступление и отъезд в Москву. Слова, сказанные наставнику из «Роха» Нурислану: «Из Москвы я вернусь в Рязань или пьяная или беременная». Сказанное слово сбылось, она вернулась в Рязань и пьяной, и беременной Вором.

Сон Вор запомнил, записал и чуточку отредактировал, превратив в первостепенный кошмар. Тогда оставалось увидеть только сон деда. Лучше б Вор его не видел.

Сон деда Сергея пришелся на ночь через пару дней после сна матери Анастасии Сергеевны. Деду снилась поездка в Москву, он был следователем, всплыл интересный факт самоубийства одной девушки из Рязани трехлетней давности, одной из участниц «Рох». Тогда трехлетней давности. Дед почему-то напился, остался в номере гостиницы той самой самоубийцы. Туда приехала его дочь Настя. Мама напилась следом за дедом-отцом. Во сне дед целовал дочь, белый шум, проснулся он с ней в объятьях. Чрез два месяца мама вернулась домой снова пьяная. И беременная Вором. Вор запомнил и этот сон, делать его кошмаром не требовалось, он и так стал кошмаром для самого Вора.

Дело оставалось за малым: Вор, он же Александр (ребята бы сплюнули трижды), вместо обычного воровства, подложил матери и деду сны друг друга. После первой ночи с подлогами в сновидениях, в доме воцарилась картина забытых снов – вроде все нормально, но у старших мутнеют глаза при взгляде друг на друга.