Работник сцены

Мы позже встретились в доме культуры. Выслушав её версию произошедшего, убедившись, что за мной, в отличие от маньяка, объявленного в розыск, ничего странного она не заметила, я объявила о своём внезапном отъезде из города. Совестно, но в то же время мне была бесконечно приятна её реакция – растерянность, печаль. Отныне я спокойна за неё. Она в надёжных руках. Эти руки обвили её талию ещё до того, как мы распрощались. Безусловно, хотелось пожурить Илью, что, пока гром не грянет, он не перекрестится. Однако чего уж? Хоть спасибо мне сказал, что позвонила вовремя.

Я выдохнула облачко пара. Хорошо. Хочется улыбаться. Вокруг меня тайга, но мысленно я возвращалась к людям. В голодный девяносто четвёртый год. Семилетний ребёнок тогда не понимал проблем взрослых. Не знал, чем так страшны безработица и бездомность, и почему в таком случае нельзя вернуться домой, в лес, из-за каких-то браконьеров. Мама и папа боялись за нас, потому пошли на крайние меры. Сперва пропали два моих старших брата. Следом настал и мой черёд.

Лишь потом узнала, что участь у нас была одна.

На город обрушилась лютая стужа, а мы, как попрошайки, стоим у стены придорожного магазина. Вернее, стоят мои родители. Я же, укутанная в старое одеяло, сижу в коробке и гляжу на них снизу вверх вопросительно. Мы с мамой пару дней назад заключили пари. Поспорила, что я не продержусь и года без перевоплощений. Это тело мне нравилось больше, в нём играть веселее. Азартная, я буквально уже видела свой обещанный великолепный приз. И он будет только моим! Да хоть два года так прохожу!

К нам подошла десятилетняя девочка.

Указывая на меня, робко поинтересовалась:

– Простите, он ваш?

– Она, – поправил папа. – Это девочка.

– У нас с мужем нет возможности её содержать, - включилась мама. – Ищем доброго хозяина.

Незаметно для девочки, она приложила палец к губам, взглядом просила довериться им. И я верила.

Полина присела на корточки. Её глаза… Тогда я поняла, что мы подружимся. Светясь от умиления, она ласково потрепала меня по голове.

Назвала чудом. Впоследствии Чудо стало моей кличкой. Папа трудно это переживал, но они были не в том положении, чтобы диктовать правила. Ещё спугнут.

Мама Полины мне не обрадовалась. Назвала волчонком, грозилась вышвырнуть за шкирку. Маленькая храбрая девочка защищала меня, оберегала, и женщина вроде бы смирилась. Только постоянно фыркала под нос. За очень короткий срок, не смотря на разницу в возрасте и во внешнем облике, мы с Полиной стали настоящими друзьями.