Сияй, Бореалис! Лоскутки

Раньше эти небеса озарял барьер Бореалиса – одно из великих Начал, хранителем которого был Снежный Лис, дух, сотканный из чистейшей праны. Яркое бирюзовое сияние, какое Лирет видела только на картинках в энциклопедиях, широкими танцующими полотнами простиралось над всем Бореалем, надёжно запаивало пространственные разломы скребущихся извне порождений демонов и обеспечивало северянам владение магией. Так было, пока в столице Ассей не произошла катастрофа: нескончаемая энергия Снежного Лиса, бывшая верным источником силы северян, внезапно обратилась против них же. Пранологи, следившие за стабильностью Начал, поговаривали, будто нечто вызвало неумолимый гнев у духа Бореалиса. Что же именно произошло, оставалось загадкой до сих пор. 

Снежный Лис, доселе мирно дремавший и общавшийся с миром через сновидения и бестелесные проекции, внезапно пробудился и впал в неистовство, решив отметить своё пробуждение уничтожением целого города вместе с его жителями. Дух бесследно исчез, оставив в качестве напоминания о себе огромный руинный шрам, размером с мегаполис. Но на этом всё не закончилось. В оставшееся без силы и правителя королевство, будто обрушившееся цунами, нагрянули тёмные времена. Пресловутая бесточея, загрязняющая прану и делающая её непригодной для использования магии, внезапно поразила всех северян, и спустя три года в мире не осталось ни одного человека, владеющего магией ветви Бореалиса. Хотя бесточея такой природы и не была смертельно опасной, бореальцы вдруг стали вымирать один за другим. Земли заснеженного королевства опустели, а истина трагедии ушла в могилу вместе с королём Зераилем фон Глори и осталась запорошенной в снегах руин. Позже туда не раз наведывались экспедиции и прочие копатели тайн. Так ничего и не выяснили. В незащищённые земли начали легко проникать демоны, от которых когда-то защищал барьер Бореалиса, и стали обживаться в новом мире, где их однозначно никто не ждал. С тех пор мало кто решался совать любознательный нос в мерзлоту бывшего Бореаля и выходить за пределы пограничного барьера, который будто отсекал север от остального континента.

Разве что необходимость удостоить своим визитом легендарный Аетернум делало эту опасную вылазку менее безумной даже притом, что душа туда отнюдь не тянулась. 

Лирет и не сидела бы сейчас здесь, не пила бы чай под светом фонаря и не размышляла о печальной судьбе севера.