Мой сосед отпускает

Что он штатный некромант в полиции и что не только с трупами свои штучки вытворяет.

Кстати, именно трупных флюидов от соседа Кларенс никогда не ощущает, видимо, тот хорошо на работе моется.

Или работает не там, где говорят.

Короче, Кларенс тратит на соседа непозволительно много мыслей и времени, а лучше бы чем полезным заняться. Например, коллекцию перетряхнуть и подумать, от чего можно избавиться без сожалений, ведь деньги никогда не бывают лишними, а место в квартире волшебным образом не растягивается под все его террариумы.

Ещё можно поковыряться в холодильнике, потому что бес там свой, приличный, но всё же бес, а значит, требует пригляда и профилактического тыканья отверткой.

... К ночи поступает срочный заказ с выездом — крупная техника, аж котёл отопления, и, судя по описанию встревоженной хозяйки, запущен до того, что превратился в маленький филиал ада.

Кларенс не любит покидать квартиру, но тут случай интересный.

И, опять же, деньги нужны.

***

Не то чтобы пани Линдре была так уж любопытна. Не более нормального человеческого, а что человеческое, то не безобразно, так ведь? Вот и Линдре так считает.

И у нее, кстати, весьма удобный дверной глазок, как же не пользоваться.

Линдре вообще-то преподает самую малость часов в местном колледже, основы социологии, поэтому понимает, что любопытство — естественный социальный адаптивный механизм, и этим весьма полезно для выживания человеческой популяции.

В общем, она приникает к глазку как раз тогда, когда всем интересный чернявый сосед выходит из лифта. И успевает его хорошенько разглядеть. Но, кстати, тот взгляд чувствует и безошибочно кивает глазку. Линдре не смущается. Она не так просто дожила до восьмидесяти, чтобы смущаться по пустякам.

Она жадно вглядывается в соседа. Тот как всегда в чёрном. И сам чернявый, и в черной хламиде, и худой, острый — ну чисто помойный ворон. На этой своей хламиде мог бы и улететь.

Но лицо ничего так, достаточно молодое и приятное. Пожалуй, мог быть Линдре студентом. А студенты для Линдре совершенно понятны и давно не страшны.

Нет, не так уж и страшен, решает Линдре.

Но потом, шаркая на кухню, по привычке складывает пальцы в жест, отводящий беду.

***

Вообще конец осени — время достаточно грустное и само по себе, и тем, что толком не прогретые дома неуютны и полны простуд и меланхолии.