Зуб

Два раза я отказывался, но желание увидеть её растёт, мне так тяжело и тоскливо, что ничего не остаётся, кроме как согласиться. Ждём.

…Психолог бы очень убедительным. Да, зубное безумие. Реально, это же свойство зубов – хотеть тепла. Я вспомнил, как дедуля, на дух не переносивший денто-магию, мучился с зубом и подвязывал челюсть шерстяной шалью. Ещё он грел щёку грелкой и чем-то там докрасна растирал…

Никогда не думал, что поеду чердаком, да и кто вообще о таком думает, даже перед психологом неудобно. То, что он говорил, элементарно, и как меня только занесло в такой непролазный кретинизм?

– О, не смущайтесь. Типичный распад психики. Вам хочется иррациональных, противоречащих здравому смыслу вещей. Вы хотите видеть девушку, по-прежнему считаете, что между вами что-то есть, но ничего нет и быть не может. Вас ведь тоже практически нет. Вы процентов на восемьдесят – зуб. Вы близки к финалу. Ваши близкие перепоручили вас заботе профессионалов, и это единственно верное решение, но вы, как зуб, не в состоянии этого осознать…

И так далее. Несмотря на типичный распад психики, я всё прекрасно понял.

Как только психолог ушёл, меня опять стало клонить в сон, и несмотря на то, что я всё понял, я опять начал думать о Милане. А вы знаете, что она природная блондобрюнетка? Слева – блондинка, справа – брюнетка. Ну, может, и не природная, но говорит, что да. Представляю, как она входит в дентарий. Поднимается по лестнице. Входит в зал. Входит – а там я. Среди ровных рядов таких же огромных никчёмных зубов. Интересно, смогу ли я почувствовать хоть что-то, хотя бы как лёгкое дуновение чего-нибудь там? Буду ли я существовать хоть на какую-то свою часть? Есть ли жизнь после зуба? И ещё мне интересно, к кому я сейчас обращаюсь (волонтёр: ко мне? я: иди ты). Кажется, к тем, кому придётся во всё это въезжать, когда меня уже не будет…

19 февраля.

Я ослеп. Перед глазами только белая пелена. Но я всё ещё говорю и сейчас скажу, наверно, совсем странное. Мне нужна Милана. Мне так нужна Милана… Я знаю, что уже не увижу её, но я отдал бы последние оставшиеся у меня минуты ради того, чтобы она просто побыла рядом.

– Бред, – фыркает волонтёр. – Всё, что могла, ваша девушка уже сделала. Такая лилия в такие деньги упирается! А график? Столько внимательности, столько готовности!

Я не вижу, но мне кажется, слышу, как он непонимающе крутит головой.

– Голосовой набор… Милана Коваль…

А теперь мне кажется, я слышу, как он замирает.