Изнанка

Изнанка

Мирон Карыбаев

Изнанка

Это был обыкновенный лифт, не старый и не новый, не просторный и не тесный; с доской, обклеенной объявлениями в несколько слоёв; на кнопках углубления для пальцев и для грязи. Глеб Сентябрь бросил на них быстрый, колючий взгляд — все целы, значит, можно начинать. Он вдавил кнопку девятого этажа; ни люфта, ни щелчка, только чёткое, но ненавязчивое ощущение толчка. Вспыхнул огонёк. Двери без спешки и без колебаний закрылись, и кабина, ровно разгоняясь, двинулась вверх.

Этот лифт был похож на него самого.

Не молодой и не старый, не высокий и не низкий, крепкий и надёжный; покрытый следами, оставленными жизнью и тёмными личностями в капюшонах. Повязка через левый глаз, погасший светодиод на панели. Ассоциации росли и множились.

Лифт прибыл, открылись двери — безо всяких сигналов, видно, сломан динамик. Он был молчалив, как и Глеб. Ему это нравилось. Он отправил кабину на первый этаж.

Глеб Сентябрь занимался странным делом: гонял лифт с этажа на этаж, как хулиганящий школьник, и делал это с выражением терпеливой сосредоточенности на лице; впрочем, это выражение редко его покидало. Только сжались плотнее губы, когда кабина двинулась вверх после нажатия кнопки «1». Вдруг остро захотелось прервать ритуал.

Он довёл его до конца.

Двери открылись в коридор — обыкновенный на первый взгляд подъезд, только крашенный отвратительно желтящей краской, длинный и странно петляющий, утыканный через разные промежутки дверями: стальными, деревянными, стеклянными, фанерными; новыми и блестящими, потёртыми и обшарпанными; с узорами и орнаментами, с пятнами краски, с блестящими глазками, с изящными фигурными ручками или совсем без ничего.

Это была Изнанка — то, что Дармина прячет под маской повседневности. Может, и другие Города так делали, но его они не волновали. Он шагнул в коридор. Замкнулись за спиной двери.

Источников света в Изнанке не было. Он поднёс ладонь к стене — ничего, только жёлтый отблеск, от такого скоро затошнит. Ячеистый потолок: гипсовые «печеньки» ломаются под рукой, а дальше только металл и стекловата; он вытер ладонь о куртку. Под ногами холодный бетон с вмонтированными осколками плиток: пестрота, пестрота и ничего больше.

Свет… Свет просто был.

За очередной развилкой он подумал, что идти обратно будет далековато; повернул — и увидел лифт, отошёл, вновь подумал о возвращении и вновь, как по заказу, встретил знакомые двери.

Он усмехнулся. Лабиринт, из которого можно выйти в любой момент.