А всё остальное - не в счёт

— уклончиво пробормотал он и с шубкой в руках направился к хитросплетению корней, служившему в этом доме вешалкой. Кто такая, откуда явилась?.. Узнать хотя бы, в каких отношениях они — там, за дверью...

Когда обернулся, гостьи в прихожей уже не было. Она уже стояла посреди большой комнаты, и её блестящие, как у зверька, глазёнки, что называется, стреляли по углам.

— А кто здесь ещё живёт?

— Я живу...

— Один в двух комнатах? — поразилась она.

Ему стало неловко.

— Да так уж вышло, — нехотя отозвался он. — В наследство досталось...

Разом утратив стремительность, гостья обвела комнату медленным цепким взглядом.

— Да-а... — со странной интонацией протянула она. — Мне, небось, не достанется... Ой, какая мебель старая! Ой, а что это за полки такие, никогда не видела!..

— Своими руками, — не без гордости заметил он.

Уставилась, не понимая:

— Что ли, денег не было настоящие купить?.. Ой, и телевизора почему-то нету...

***

Счастливый человек — он был разбужен улыбкой. Ну да, улыбнулся во сне, почувствовал, что улыбается, — и проснулся.

За окном малой комнаты была оттепель. Свисающий с крыши ледяной сталактит, истаивая, превращался на глазах из грубого орудия убийства в орудие вполне цивилизованное и даже изящное. Леший по имени Прошка, утвердившись на трёхпалой драконьей лапе, грозно и насмешливо смотрел с табурета.

— Что же мне, однако, делать с твоей щекой? Не подскажешь?

Леший Прошка загадочно молчал. Впрочем, щека — ладно, а вот из чего бы придумать нижнюю челюсть? Он вскочил с постели и уставился в угол, где были свалены теперь все его сокровища. Потом выстроил их в шеренгу и, отступив на шаг, всмотрелся. Нет. Ничего похожего...

Тут он опомнился и взглянул на закрытую дверь комнаты. Там, за дверью, его наверняка уже ждали. С дребезгом помешивали чай в стакане, нервно поглядывая на стену, где передвигали секундную стрелку новенькие плоские часы, переваривающие в своих жестяных внутренностях первую батарейку.

Он оделся, подошёл к двери и щёлкнул недавно врезанной задвижкой. Затем сделал резкий вдох, открыл, шагнул...

...и произошло то, что происходило с ним изо дня в день: прикрыв за собой дверь, он снова очутился в малой комнате, но голова была уже тяжёлая и мутная, а щёки горели, словно там, за дверью, ему только что надавали пощечин.

А может, и впрямь надавали, кто знает...

С трудом переведя дыхание, он заставил себя улыбнуться. Потом запер дверь на задвижку и подошёл к корню.

— Ну-с, молодой человек, — сказал он, потирая руки.