Между нами трещина

Я прикрыл за собой и скромно пристроился на краешке стула. Ифрат Юзефович давил своей горной суровостью. Он — смуглый, широкоплечий, с лопатой чёрной бороды, и я — доходяга, высушенный солнцем своей бывшей жены. В подобные моменты собственной малозначимости я представлял на месте себя двойника, который с лёгкостью бы выдержал тяжёлый взгляд, или отбил колкий словесный выпад ещё более колким и более словесным. Упражнение помогало мне возненавидеть собственную нерешительность и начать действовать. Только о премии двойник не хотел говорить, потому молчал и я.

— Отпуск?

— Да, с сегодняшнего числа с открытой датой, потом напишешь по возвращении. Ну чего смотришь? Если от твоего взгляда у меня обуглится костюм — уволю. — Угрозы нисколько не умалили моего удивления. — Новая сигнатура поступила. Уже месяц назад, если честно, но я ждал и собирал информацию, потому что дело новое. Земля по швам разошлась.

Разве мог я подумать, что мой непогрешимый начальник, в сверкающем белизной костюме подобно архангелу, просто спустил дело на тормозах? Ни за что.

Ифрат Юзефович продолжал:

— Я отметил, что моя любимая кофейня под окном ровно месяц, как стала делать отвратительный американо. А сегодня, вот, соседи по цеху решились подать жалобу на нас, как на секту. Связь с трещиной прямая, так что езжай, осмотрись и, пожалуйста, давай без жертв.

— Звучит небезопасно, — отметил я.

— Поэтому и отпуск. Если с тобой в командировке что-то случится, то на плечи бюро ляжет компенсация. Мы, конечно, выплатим всё, но деньги пойдут твоей жене.

— Бывшей.

— Вот именно, не обидно будет?

Этот довод удивительным образом подействовал на меня. Воображаемый двойник подтолкнул под руку чистый лист бумаги с шариковой ручкой и не оставил ни намёка на сомнение. Нет, Ифрат Юзефович, в этот раз вы от разговора о премии не отвертитесь.

Ещё раз. Зачем я продолжаю работать на Ифрата? Зачем рискую собой? Да потому что интереснее работу я вряд ли найду. Каждый раз повторяю себе это, но продолжаю стонать и ненавидеть шефа и офис. Ну вот что мне с этой Ритой светит? Двадцать лет семейной жизни, пара детей, а потом? Она уйдёт, или я. Задумка бессмысленная уже на стадии планирования. Но ведь продолжаю с ней переглядываться, перешучиваться, иногда ходить в кафе. С ней я становлюсь фотоном, не знающим преград, свечусь подобно солнцу. Кроет меня, в общем.

Но сейчас меня крыло от серости окраин, куда я приехал на следующий день на машине.