Zона теней (черновик)

Плоскомордый скупщик Агай недавно, ухмыльнувшись, бросил, что за Манголом ходят пять духов, вполне конкретных и очень обиженных. Суеверия законсервированных местных. Жаль утраченной возможности, напугал бы столичных как следует, сейчас ехали бы, а не вот это вот всё. Треть ценной жидкости Мангол оставил – уткнул бутылку туда, где лежала. Глушить Мустагу не стал, пускай светит, бенза ещё навалом, а световой ориентир лишним не будет.

Прикинув куда точно могли завернуть непутёвые, подался туда же, на возвышенность, где урман реже. Не в болотах же они, в самом деле. Голосили бы если что, ещё как!

Опытный таёжник ступал по маршруту с дальнобойным фонариком, не торопясь, руной поддержки – зигзагом, чтобы минимизировать площадь оставленных без вниманья участков; ступал по-охотничьи аккуратно, прислушиваясь. Ухнуло. И зашуршало. Мангол пригнулся-выгнулся, словно его кипятком окатили. С крупной ветки покрошилась труха, перед зарослями плаунов шёркнуло, взъерошились гнилые листья. Хищники втягивают воздух, крадучась рычат, ошибаются, выдавая себя шорохом, вокруг же ничего похожего не происходило. Обойдя выворотень, искатель перелез через поваленный ствол, заметил сбитую на вполне нртрогутый папоротник чагу, значит нарост могло садануть только падавшим.

Рассвело уже сносно. Место, с которого потеряхи вышли в урман, могло бы стать основательно различимым если ещё раз, хорошенько исследовать придорожный багульник. Надо бы возвращаться и попробовать поискать следы заново. Мангол повернул, но сколько бы он не спускался по запутанным в кустах и в траве частям лески, как ориентир, не обнаруживал жёлтого зарева от фар уаза.

“Затхлый Кочкарник – дух топей; дух глухомани и дух берлог напару с кутом шатуна-айу, духи равнины, хозяин вершин – Кырларгар. Ваши алмасты следят и мешают, обрушивают край буерака под самым ботинком, подкладывают сопливый окатыш, когда берёшь ручей вброд” – не хватало ещё шептать нараспевно фольклором. Подержав минуту веки закрытыми, несостоявшийся археолог растёр щетину, побил себя по щекам, порастягивал лоб и брови. Покрутив настройки у рации, ткнул во внутренний карман исправный на вид и бесполезный по факту брусок и отметил, что утро всё-таки переползло в божий день: опасно проявились из искажающего, как линза, остатков тумана и подступили мрачные балбалы стволов, на дюжину метров. Леской перемотано и перепутано со всех сторон. Куда идти, непонятно.