Заклинатели велосипедов

Холодный ужас обычно означает приход какой-то тёмной сущности, но по сути это такой же механизм воздействия на жертву, как, например, шипение у змеи. Его можно осознать и перестать обращать внимание. Теперь, когда у страха появились форма и название, она успокоилась.

— Ну? — спросила она у Возжека.

Заполночь на кухне светильник выдохся и свет его стал оранжевым, неживого оттенка. В этом свете лицо Возжека стало похоже на череп.

— Это действительно голем.

— Значит, у него есть хозяин, так?

— Теоретически.

— Теоретически?

Возжек кивнул, дескать, ещё чаю.

Глэдис, тихая и тоже страшная, послушно подлила ему ещё в подставленную чашку.

— А водки или чего-то такого у тебя нету?

Водка была, правда, от долгого стояния, возможно, уже выдохшаяся. Её Возжек глотнул прямо из горла и немного плеснул прямо в чай.

— Отвратительно... В общем, голем, да. То ещё дерьмище. А говорят, проституцией заниматься стыдно. А по колено в дерьме бродить пробовали?.. В общем, вот. В голове до сих пор это говно потустороннее, плохо, когда становится посюсторонним.

Голем... Ты его хорошо разглядела?

Это он к Глэдис наклонился. Та замотала головой, попыталась отвернуться.

— Разглядела, короче.

Схватил её за руку, у обоих руки тряслись.

— Это твой голем, я прав? Ты его знаешь.

Тогда Глэдис выдернула руку, подскочила и закричала:

— Нет! Не мой! Я его не просила!

— А просить не обязательно.

Они сверлили друг друга взглядами, злые и испуганные. Глэдис сдалась первая, отвела взгляд.

— Я его знаю, да. Знаю!

Совершенная ночь давила, за окном орали сверчки, трещал кто-то ночной, лаяла встревоженная собака.

Чёрнота кромешная за окном стояла. Светильник скоро обещал уже помереть, пора было заново заряжать. Кларис поставила ещё чаю. В такую ночь только чай и спасает.

— Муж это мой, — сказала Глэдис. — Муж. Доволен?

— Муж?

— Муж и ребёнок. Сын. Я думаю.

Возжек глотнул ещё из горла. Протянул Глэдис. Потом Кларис взяла, тоже глотнула. Водка была мерзкая на вкус. И мерзко стало в кухне.

— В позапрошлом году была авария на мосту.

Большая, говорили по всем каналам. Он, наверно, пьяный за руль сел. Я его, знаете, ненавидела. Ненавидела эту пьяную сволочь. Надо бы любить, всё же муж. Так-то он ничего плохого не делал, только пил. И то не каждый день. И можно было бы любить, но я его сразу не любила, а потом... Нужно было, конечно, любить, правильно было бы или полюбить, или развестись, так?

Кларис вспомнила, что в шкафу для специй у нее есть пряный джин.