Неписаные Правила

ещё труднее, когда они уже все понимают). Он третий ребёнок в семье. Мать ждёт сейчас четвёртого. Семья религиозна.— Прям как досье зачитываешь. Сухо, без эмоций, — я уже прикидывала в уме, как буду уговаривать всех слушаться меня, следовать правилам, не пугаться... как буду успокаивать ребёнка... мысли прервал мой попутчик:— Человек, что нас довезёт, он из бывших. Он в курсе всего. Поможет.Больше Хохмач ничего не добавил.

Мы продолжали есть молча, пока я переваривала информацию. Бывший Прислужник — а нынче реабилитированный нарушитель.

Я слышала о них, но ни разу не видела. Говорят, перевоплощение из плохого парня очень болезненно: тебя заставляют пережить все мучения, на которые ты обрёк других. И что необходимо некоторое время пожить в статусе бывшего — до того, как быть принятым в ряды Хранителей. Своего рода испытательный срок, который выдерживали единицы.

***На станции нас встретил угрюмый мужчина, лысый, со множеством шрамов на лице. Мы сели в старый потрёпанный УАЗик и потрусили через лес. Дороги почти не было видно, но наш водитель, молчавший всю дорогу, видимо, знал тут каждый поворот, кочку и ухаб.

Когда завиднелись светящиеся окна дома, угрюмый остановился, повернулся к Хохмачу на переднем сидении и скрипучим, как его машина, голосом рассказал нам суть: «Ребёнок болен несколько месяцев... врачи указывают на рак желудка, быстро прогрессирующий... (тут я ещё больше приуныла — такие опухоли труднее всего мне даются.) Отец сейчас сломя голову ездит по инстанциям, собирает деньги на лечение, мать, тоже отчаявшись, обращается к экстрасенсам и гадалкам, но ясно-понятно, что толку от этого никакого». Вздохнув, я заверила нашего водителя, что у меня всё получится. Он как-то странно на меня посмотрел, с некоторой надеждой и опасением.У дома нас ждала целая делегация — худая, измождённая женщина, две девочки, примерно 15-ти и 10-ти лет и два серых кота. Женщина проводила меня в дальнюю спальню. Обстановка дома дала понять, что в семье был некий достаток: качественные обои на стенах, современные стеклопакеты и натяжные потолки, но сейчас всё, скорее всего, распродаётся: много пустых углов, мало мебели, никаких телевизоров или другой техники. Даже лампы без абажуров, а окна без занавесок. Мальчик лежал неподвижно. Серый цвет кожи делал его почти невидимым на фоне постельного белья в полумраке комнаты. В воздухе витал неизменный запах болезни. Смертельной болезни. Склонившись над ним, я почувствовала дыхание — слабое, с ароматом сырого мяса... Очень плохо.