Владычица якорей

Владычица якорей

Евдокимова Елена

Владычица якорей

В квартиру Олеся ввалилась, запыхавшись: четыре этажа «сталинки» – не шутка, когда тебе семь лет. Швырнув мешок с обувью на кожаный пуфик, Олеся попрыгала на одной ноге, потом на другой – ранец соскальзывать с плеч отказывался. На помощь внучке поспешила бабушка.

– В школе-то как? – спросила она.

– Жанка пенал дома забыла. Я ей ручку свою запасную дала. Учительница сказала, что Жанка рассеянная. А меня похвалила, – освободившись от ранца, Олеся забросила шапку на вешалку. С первого раза! А не с третьего, как вчера.

Снять сапожки удалось без хлопот. Зато с пуговицами на пальто пришлось повозиться. «А у Жанки куртка на кнопках. Потянешь, а они щелк, щелк…» Пуговицы, наконец, поддались. Развернув рукава, будто крылья, пальто распласталось на полу в коридоре. Бабушка заворчала. Олеся показала язык то ли зеркалу, то ли бабушке в зеркале и, поддав ногой плюшевого Олимпийского Мишку, босиком пробежала к окну.

В доме напротив из трубы поднимался дым. Казалось, огромный корабль копит силы, готовясь отправиться в путь: ряды окон, как палубы; балконы, как площадки для шлюпок. Роль моря отводилась двору. А вот моряки были настоящими. Отец Олеси называл их слушателями академии, а похожий на корабль дом – общежитием. «Чтоб академики кого-то слушали?» – теребя пальцами тонкие, соломенного цвета косички, сомневалась Олеся и тут же забывала о моряках.

О трубе забыть не получалось. Шириной в два окна и высотой в три, она цепляла взгляд, стоило усесться на подоконник или выйти во двор. В трубе несла вахту зима. Правда, бабушкина приятельница – толстушка из соседней квартиры – уверяла, будто в трубе обитает баба-яга. Шутила, наверное. Каждый первоклассник знает: бабы-яги нет – разве что в сказках, – а зима есть. И если пригородной приглянулась лесная опушка – радио с бабушкой о том что ни день поют, – почему бы питерской не обосноваться у Малой Невки?

«Хотя ступа в трубу поместится. И метла войдет», – Олеся представила, как баба-яга спускается в ступе из-под облаков и пытается зайти на посадку.

Зайти получилось. Сесть – нет. Сизые клубы над трубой соткались в фигуру: высокий кокошник, платье до пят, широкие рукава. Незнакомка приподняла руку. На ладони, словно бы из неоткуда, возник снежок. Взмах. Бросок. Ступа заложила вираж и умчалась к мосту.