Наблюдатель

Он узнал это еще летом, в один из тех палящих дней, когда люди распахивают все окна в надежде глотнуть хоть немного прохлады. Сейчас же комната скрывалась за плотно сомкнутыми веками штор, но время от времени, словно на экране театра теней, на занавесях мелькал темный силуэт. С такого расстояния трудно было определить даже, принадлежит эта тень мужчине или женщине, но Влад уже настолько хорошо изучил ее осанку, жесты , манеру передвигаться, что мог с уверенностью сказать – это Ингрид. На самом деле ее звали не так. Это имя Влад дал ей сам, до того, как узнал настоящее – то есть несколько месяцев назад, еще летом. Тогда он знал лишь, как она выглядит и где живет, но все же не мог думать о ней, как о некой безымянной незнакомке. Он не смог бы объяснить и самому себе, почему выбрал именно это имя; оно словно пришло откуда-то извне, непрошеное, без всяких усилий – и осталось жить в сознании наряду со многими другими именами знакомых. Теперь он знал об Ингрид гораздо больше. Знал, как ее зовут на самом деле, и где она работает. Знал, что она замужем, и что у нее есть трехлетний сын, знал тысячи фактов из ее жизни, хотя охота за ними никогда не была его главной целью. Он наблюдал за ней уже пять месяцев, и за это время буквально сросся всем своим существом с жизнью Ингрид, хотя, вообще-то, чувствовал себя неразрывно связанным с ней самого первого мгновения своего заочного знакомства. Его собственная жизнь, его родственники, друзья, знакомые – все бледнело, растворялось в тумане, в то время как жизнь Ингрид становилась все ближе и четче. В первые недели его одолевала жажда активности, он хотел что-либо предпринять, советовался с друзьями, строил планы, мечтал, как заговорит с ней, познакомится… Однако проходило время, энергия стала понемногу иссякать, а с ней улетучились и мечты. Постепенно он все сильней втягивался в жизнь чужой тени, призрака-наблюдателя, неотступно идущего по пятам за своим кумиром. Он не мог допустить, чтобы его заметили, но не мог и отказаться от нового образа жизни. Обнаружение могло все разрушить, и он прилагал все усилия, чтобы сохранить хрупкое равновесие между ним и Ингрид. Шторм отнюдь не собирался утихать, но Владу вдруг показалось, что режущий ветер, насыщенный миниатюрными ножами дождевых струй, обходит его стороной. Секундой позже, списав это на счет своей приспособляемости, он вновь погрузился в наблюдения. Воспоминания вяло перекатывались где-то на заднем фоне сознания.