Хранители

кажется...

Гриша отставил гармошку на колено и, чуть отстранившись, оценивающе оглядел Сергея.

— А что если по пивку?.. — внезапно предложил он.

Это была неслыханная честь. Выпить пива с Гришей (более крепких напитков анархист не употреблял) удостаивался далеко не каждый.

— Денег нет... — приниженно признался Пепельница.

— Что ж у хранителя не попросил? Ладно. Сейчас придумаем что-нибудь... — И Гриша окинул пристальным оком притихший рыночек, давно уже следивший украдкой за их беседой.

Следует заметить, что среди торгового люда (равно как и среди надзирающих за торговым людом) Гриша слыл не то колдуном, не то провидцем.

Поёт-поёт о политике, а потом как вдруг отмочит:

Пароход идёт

до Саратова.

Штрафанут сегодня Толю

Косолапова...

И случая ещё не было, чтобы промахнулся! Собственно, так и так штрафанули бы, а всё равно жутковато.

Поэтому с Гришей старались не связываться и откупались кто чем: торгующие — деньгами, стражи порядка — попустительством...

— Сейчас, погоди... — сосредоточенно выговорил Гриша. — Рифму только придумаю... на Легионыча...

Затем лицо его просветлело. Анархист рванул меха:

Эх, яблочко!

Почём ты нонича?..

Далее он приостановился — и выжидательно посмотрел на притулившийся поблизости киоск с недоброй вывеской «Ключики, замочки» (ну, ключики — ещё ладно, Бог с ними, с ключиками, а вот насчёт замочек, пожалуй, призадумаешься.

..). В киоске немедленно произошла некая суматоха, и наружу, сноровисто отлистывая купюры, выкатился колобком смуглый толстенький южанин.

— Ара, Гриша! — закричал он ещё издали. — Савсэм забыл — сдачу вазми!..

***

Оставив чёрное знамя, гармонику, стульчик и слежавшуюся стопку прошлогодних газет на попечение того же Легионыча, они перебрались под сень огромного красного зонта с надписью «Coca-Cola».

Чувствовалось, что анархиста и здесь уважают — кружки обоим подали настоящие, стеклянные (прочие посетители пробавлялись пивком из одноразовых пластиковых посудин).

Хотели и вовсе бесплатно обслужить, но Гриша не позволил.

— Значит, говоришь, в крапинку... — глубокомысленно промолвил он и с хрустом надкусил ребристый лепесток чипсов. — Это выходит, крестили тебя у Уара-мученика...