Хранители

Белёсые творожистые тучи за окном куда-то делись, в проёме приветливо сияла синева. Внизу шумела улица. В распахнутую настежь форточку опять влезла наглая гармоника и отчётливый тенорок анархиста Гриши:

Пароход плывёт,

набит Рувимами.

Будет время — разберёмся

с херувимами!..

Ангел досадливо шевельнул бровью — и форточка неслышно закрылась.

— Имейте в виду, с трудоустройством сейчас сложно, — ворчливо предупредил он (видимо, умел читать в сердцах). — Плохо, что вы машину не водите... Ну ничего!.. Что-нибудь вам подберём. Может быть, даже в течение дня...

***

Оставшись один, Пепельница почувствовал, что, если он сейчас не поделится с кем-нибудь своей радостью, то запросто может рехнуться. Да, но с кем, с кем?.. Жена — развелась, с соседями Сергей отношений не поддерживал — сплетники они и скандалисты... А круг друзей распался ещё пару лет назад: кто в бизнес ушёл, кто в бомжи.

Ветер снаружи поднапрягся и снова распахнул форточку, наполнив комнату уличными шумами. Гармоника внизу по-прежнему наигрывала «Яблочко».

Вот он кому всё расскажет! Грише-анархисту! Скорее всего, этот камлающий безбожник пошлёт его куда подальше с такими откровениями, но хотя бы выслушает сначала...

Торопливо сунул в карман ключи, прихватил укоротившуюся на три затяжки сигарету и, как был — в тапочках, брюках и майке, покинул квартиру.

Овощной базарчик работал вовсю. Алели заморские помидоры, сверкала взбрызнутая водою отечественная зелень.

— Гриш... — застенчиво позвал Пепельница, приблизившись к махновскому знамени. — А ко мне сегодня ангел прилетал...

Гармоника смолкла.

Несмотря на анархические воззрения, за внешностью Гриша следил: аккуратно подстриженная бородка вымыта и высушена до хруста; когда-то чёрная, а ныне серая от солнца и частых стирок рубашка — старательно отутюжена.

— Крестился, что ли?.. — со скукой произнёс сидящий под чёрным стягом.

— Крестился... вчера...

— Ну что ж, с крышей тебя, — уклончиво молвил анархист. — А что за ангел?

Пепельница опешил, заморгал. Не ждал он столь серьёзного отношения к своим словам.

— Н-ну... ангел — и ангел... Светится...

— Да светиться-то они все светятся, — с досадой сказал Гриша. — Ты мне особые приметы давай... Одно крыло короче другого, маховые перья в крапинку — этот?

— Д-да...