Рецидивист 4. Вэнь

– Я соскучился! – произнес он, когда надзиратель вышел и закрыл дверь с обратной стороны.

- Зачем ты это сделал, Каин? – ледяным голосом произнесла Ольшанская, не удосужившись даже поздороваться.

От такого холодного и неожиданного обращения у Ваньки словно что-то оборвалось глубоко внутри.

- Ольга… я не понимаю… - покачал головой Ванька. – О чем ты?

- Значит, не понимаешь? – Ольшанская резко поднялась со стула, опрокинув на пол расстегнутую сумку из которой выскользнула папка с делом Шерстобитова. Фотографии с места убийства веером разлетелись по сторонам.

- Не понимаю…

- Зачем ты так со мной, а Каин? Разве я тебя просила лезть в мою семью? И как прикажешь мне теперь с этим жить? – Она упала обратно на стул и закрыла лицо руками.

До Ваньки постепенно начало доходить, о чем идет речь – Ольшанская каким-то образом узнала о его тайном участии в судьбе её матери.

- Самойленко сдал? – Мгновенно вычислил место утечки Каин. – Кроме него – некому!

- Он случайно проговорился… - буркнула она. – Постой, а ты откуда знаешь? – Ольга убрала руки от лица и промокнула выступившие слезы кончиками пальцев.

- Он был у меня, после того, как узнал об участии в этом деле Шакала.

- И вы оба молчали? – обвиняюще воскликнула Ольшанская. – Вот зачем, зачем ты полез в мою жизнь?

- Знаешь, Ольга… Я тоже не железный, - произнес Каин, поигрывая желваками на окаменевшем лице. – Я не мог смотреть, как ты мучаешься! А так в твою жизнь проникло хоть немного света…

- Света? И это говорит мне преступник-рецидивист с трехсотлетним стажем? Вся жизнь которого сплошной мрак, тюрьма и кошмар?

- Да, - Каин неожиданно успокоился, - я такой, какой есть.

- Ты чудовище, Каин! Но почему я… я… - На глазах следователя вновь выступили слезы. – Почему я ничего не могу с эти поделать?

- Тебя тоже тянет ко мне? – с надеждой произнес вечный вор.

- Да! Да! Да! – Закричала Ольшанская, после чего навзрыд заревела.

Каин соскочил со своего места и бросился к плачущей женщине. Он крепко её обнял, а она в ответ спрятала свое зареванное лицо у него на груди. Он гладил её по голове, а её плечи сотрясались от рыданий.

- Наверное, это судьба, - тихо произнес вор. – Что-то неразрывно связывает нас вместе. И эту связь невозможно разрушить… Как мама? – неожиданно спросил он. – Операция помогла?

Ольшанская кивнула, не отрывая голову от его груди.