Учуруматхан

По жребию на роль жертвы были выбраны трое боевиков из отряда, а в качестве места проведения ритуала — ближайшая к колодцу квартира. Благо в ней был устроен архив приютского дома Святителя Иоанна Милостивого Александрийского.

Ещё в дневнике, в записи от двадцать седьмого марта, сообщалось, что отправленные разведчики нашли в архивном помещении три бездыханных тела. Все стеллажи и документы были вынесены и свалены в кучу посреди двора, а освободившиеся стены были разрисованы кровью и «исписаны непонятными надписями».

Я, разумеется, не видел этих стен и в дневнике не было никаких рисунков, но что-то подсказало мне, что некоторые из них я мог бы узнать. По крайней мере, одну надпись — сделанную рунами.

VI. История района.

В папке было несколько листов формата А3, с нарисованными карандашом планами города. А точнее, некоего условного района. Все улицы там были поименованы старыми, ещё дореволюционными названиями, которые я хотел бы сохранить и здесь. Потому что некоторые из них имеют значение для моего рассказа и дают ключ к пониманию происходящего.

Все чертежи можно отнести к одному и тому же району, более или менее прямоугольной формы, ограниченному по коротким сторонам Шахской, идущей от двойных ворот Старого Города,[1] и Ремесленной, берущей своё начало от железнодорожного вокзала, улицами. А по длинным сторонам — улицами Балаханской и Первой Канитапинской. Между ними и параллельно им располагались Нижняя Приютская и Верхняя Приютская улицы, на которых, собственно говоря, и происходили все события.

Эти две улицы фактически разделяли светские (или центральные) районы Баку, расположенные ниже Балаханской улицы, и мусульманские окраины, находившиеся выше Первой Канитапинской и населённые беднотой, потянувшейся в город на заработки. И центральная часть города, и окраинная (особенно окраинная) были очень плотно заселены. Чего совершенно нельзя было сказать о кварталах между Балаханской и Канитапинской.[2]

Мне показалось удивительным, что никто из местных не хотел здесь жить. В основном на этих двух улицах располагались сиротские приюты; поэтому, собственно, улицы и получили такие названия.

Дом номер сто сорок четыре по Нижней Приютской исключением не являлся.

Ранее дом принадлежал греку Александру Ликайосу, устроившему здесь в 1885 году хлебопекарню. Сам хозяин жил в левой, северо-восточной части дома. А правая, юго-западная, была отведена для прислуги. Пекарня же занимала всю южную часть дома. Но такое положение дел просуществовало недолго.