Орфей и Эвридика: Перезагрузка

Я повернул и увидел перед собой две фигуры: мужскую и женскую. Это не были бесплотные тени. Передо мной стояли боги.

На меня сурово смотрел повелитель смерти Аид. У него было худое вытянутое лицо, плотно сжатые губы, лысина. Он носил очки и был одет как типичный американский фермер со Среднего Запада. Даже скипетр в его руке выглядел как вилы.

Позади него стояла Персефона. Я удивлённо подумал, что богиня плодородия не отличается красотой. Но это дело Аида: не мне оценивать его вкусы.

— Образы, которые ты видишь в царстве мёртвых, зависят от тебя самого! — произнесла Персефона назидательным тоном. Наверное, она догадалась, о чём я подумал.

— Тебе нельзя тут находиться! Зачем ты явился? — нахмурил брови Аид.

Я тронул струны гитары и запел. Нежная и грустная мелодия снова зазвучала над этой юдолью скорби.

Аид слушал в молчании, в глубокой задумчивости, из глаз богини текли слёзы. Когда песня закончилась, Персефона вытерла мокрое лицо и улыбнулась. Теперь я понял, что Аид в ней нашёл. У неё была очень открытая и добрая улыбка. Мне показалось, что в этом мрачном месте сразу стало светлее. Богиня что-то прошептала на ухо мужу, и Аид кивнул.

— Что тебе надо в царстве мёртвых? — спросил он. — Скажи, и я исполню любое твоё желание!

— Моя жена, Эвридика! — сказал я. — Она умерла совсем молодой и так мало успела побыть на земле! Позволь ей уйти со мной и пожить ещё! Ведь когда-нибудь мы всё равно вернёмся к тебе.

— Быть по сему! — согласился Аид. — Но у меня есть условие. Ты не должен видеть Эвридику, до тех пор пока не покинешь моё царство. Возвращайся наверх, и она пойдёт следом за тобой. Но во время пути не оглядывайся и не смотри на неё.

Мне было очень страшно, но я понимал, что должен это сделать. В кармане у меня лежали камертон и купленное на чёрном рынке обезболивающее. Я достал шприц-тюбик и ввёл лекарство себе в вену.

— А это зачем? — удивлённо спросил Аид.

— Для гарантии! Ни один влюблённый не в силах удержаться от соблазна посмотреть на свою возлюбленную! — ответил я и с размаху воткнул камертон себе в глаза. Боль была дикой.

Я услышал, как вскрикнула Персефона. А потом, не сдержавшись, и сам завыл как зверь.

— О боги! — воскликнул Аид. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут! Гермес, помоги этому юноше!

На плечо мне легла рука, и я почувствовал, как боль стала утихать.

— Пойдём! Я провожу тебя наверх! — произнёс Гермес.

Во время обратного пути он держал меня за руку, чтобы я не упал. Вокруг была кромешная темнота.