Letum non omnia finit. Часть 2

— Уж лучше бы вы сериалы обсуждали, — сказала я, откидываясь на мягкие подушки.

— А она этим и занимается в свободное от скандалов время, — усмехнулся мужчина и принялся меня осматривать и ощупывать, надиктовывая результаты синьоре Коррадо. Что примечательно, меня не просили встать или сесть, оставив лежать на подушках.

Шок меня поджидал, когда разбинтовали мою руку, чтобы снять катетер. Уродливые рваные шрамы, на несколько тонов темнее кожи, змеились по моей худой бледной руке. Дрожащими пальцами я оттянула ворот больничной рубашки и с ужасом обнаружила такие же шрамы на плече и груди. Откинув одеяло в сторону, я уставилась на свои тощие синюшные ноги. Рубцы на левом бедре казались ещё ярче.

— Мне нужно зеркало, — тихо, чтобы не разрыдаться, сказала я, нагло перебив синьора Бернардо. Тот сначала возмущённо посмотрел на меня, но после понимающе кивнул синьоре Коррадо, которая подошла к резному туалетному столику из красного дерева и достала косметическое зеркало в тонкой рамке, которое протянула мне.

Чувствуя, как гулко колотится сердце, я осторожно посмотрела на своё отражение.

Захотелось кричать. Громко, с надрывом, до потери голоса.

В зеркале я сначала увидела свои глаза. Голубые, горящие каким-то безумием. А затем я заметила тёмные рубцы, которые продолжались от шеи, залезая на левую щёку, и тянулись через висок к линии роста волос. Теперь я поняла откуда у синьора Занзаса такие шрамы. Мой брат овладел поистине ужасающей техникой.

Мой внимание привлёк какой-то странный цвет волос, который было трудно разобрать из-за косы, заплетённой кем-то заботливым. Положив зеркало на плед, я стянула с косы тонкую резинку, распуская волосы. Затем снова посмотрела на себя. Волосы ниже подбородка были привычного мне песочного цвета. А выше… я трижды прокляла себя за то, что однажды возжелала такие же волосы как у Скуало. Мне всего семнадцать, а я уже седая как дряхлая старуха.

Я уронила зеркало на плед и закрыла руками лицо, давясь слезами. Синьора Коррадо присела на край постели, успокаивающе гладя меня по плечу.

— А теперь хорошую новость, — всхлипнув, сказала я, уголком пледа вытирая мокрые щёки.

— Какую хорошую новость? — не понимающе спросил синьор Бернардо.

— Если столько хреновых новостей, то должна же быть хоть одна хорошая! — в сердцах воскликнула я. — Например, когда вы позволите мне встать с кровати?

— Детка. Мне так жаль… — сказала синьора Коррадо и заплакала.