Восход Созидателя. Каратель 3.

Она принцесса и привыкла быть над обычными смертными, а тут заявляется наглый ровесник, который походя бросает, что она ему не ровня. При том, что это на самом деле так, все вывернуто с ног на голову. Это он ейне ровня, а не она ему. Это она должна указывать ему свое место, а не он ей.

Вздорный характер требовал от нее оставить за собой последнее слово.

-Древние боярские рода в отличие от худородных аристократов имеют давние корни в нашем государстве.

Нещадимов профессионально держал каменное выражение лица, но в глубине его глаз я видел разочарование и порицание поступку царской дочери. Она позволила себя спровоцировать и опустилась до уровня базарных разборок с прямым оскорблением оппонента. Это совсем не комильфо. Тем более, что ее тщательно готовили противостоять провокациям самых опытных противников. Но увы, даже обычному ровеснику удалось выбить принцессу из ее защитной скорлупы.

Несчастный посол не знал, что я не обычный школьник и что я могу вывести любого человека не говоря ни единого слова. А вот дальше заслуженного дипломата ждал еще больший шок. Ибо принцессе прилетела ответка.

- Условно древние, Ваше Императорское Высочество. Когда мои предки уже носили титул ханов и водили войска под предводительством самого Атиллы, предки боярских родов собирали лягушек на своих болотах. А насчет корней Вы совершенно правы, Ваше Императорское Высочество. Эти рода имеют давние корни, которыми они присосались к бюджету России и пьют из нее все соки.

Вот теперь даже профессиональна выдержка дипломата едва не дала сбой. Василий Иванович был занят лихорадочным расчётом всех последствий ссоры двух подростков. Только что я намекнул принцессе, что не с ее родословной указывать мне на худородность. По факту мой род древнее императорского. И только происхождение ее матери из не менее древнего индийского рода позволяет выровнять это неравенство. Это косвенное оскорбление принцессы. А еще я попрекул за слабость государство, позволяющее боярским родам вредить интересам Империи.

Здесь уже сумасбродная девчонка вышла из своего образа жизни надменной госпожи, игнорирующей присутствие недостойного ее общества смерда и впервые соизволила взглянуть на меня.

Синие прекрасные глаза, которые портили надменность и гнев встретились с моими.

Первоначальное выражение раздражения и превосходства сменились вначале непониманием, а потом удивлением и страхом.