Мы – Tanzwut. Эра Тьмы

Словно гончарный мастер искусно лепил из бесформенного куска глины красивый кувшин. Темнота постепенно приобретала силуэт огромной черной лошади. Она яростно била копытом пыльную землю и оглушающе ржала, выпуская из ноздрей клубы душащего серого пепла.

С замиранием сердца инквизитор смотрел на формирующуюся на лошади непропорционально длинную и тощую фигуру в плаще, словно сотканном из ночной темноты, с капюшоном, что полностью скрывал голову всадника. Мужчина сощурился, попытавшись разглядеть прибывшего, но тут же пожалел об этом: вместо у существа зажглись два алых огня, искрящиеся чистой ненавистью и отвращением. А чуть ниже по «лицу» монстра расползлась кривая кровавая трещина, что могла бы служить всаднику ртом, которую он тут же скривил в злобной гримасе.

Взгляд мужчины медленно перешел от монстра на черном коне к группе музыкантов, каким-то чудом оставшихся неподвижными при виде существа. И даже больше: все семеро неотрывно смотрели вверх, на темную фигуру в плаще. Из их глаз исчез тот задор, с которым они играли музыку и пели песни, оставив лишь серьезность и твердость вместе с еле-заметной обеспокоенностью. А секундой позже инквизитор заметил, что губы Дьявола шевелятся, что-то говоря нежданному гостю. А тот, выслушав рогатого, вдруг растянул кровавую щель в подобие зловещей улыбки. Трещина начала смыкаться и размыкаться, создавая низкую сухую речь, как если бы ночной кошмар умел говорить.

Инквизитор не мог понять ни слова из того, что говорил всадник. Речь, которую, очевидно, понимали музыканты из Ада, казалась ему смесью свистящего холодного ветра и треском крошащегося камня. Эти звуки впивались в голову, резали слух, наполняя тело парализующим страхом неизвестности. Вокруг вдруг стало сыро и холодно, как если бы это была не середина лета, а начало дождливой осени.

Казалось, что попытки различить в угрожающем рокоте существа хоть какие-то слова так и останутся попытками. Но как только тело полностью онемело, стало страшно лишний раз моргнуть или вдохнуть, мужчина неожиданно для себя услышал понятные и привычные слуху звуки. Они складывались в слова, а слова в предложения. Фигура говорила властно и надменно. И теперь инквизитору оставалось лишь наблюдать за начавшими стремительно развиваться событиями:

– И неужели вы думали, что сможете перейти мне дорогу и остаться безнаказанными?

Всадник продолжал буравить ненавидящим, слегка насмешливым взглядом каждого музыканта по отдельности, после неизменно возвращаясь к рогатому мужчине.