Диоскуры

Задохнулась, захлопала глазами, стараясь унять слезы, выжатые ветрищем и сверканием. Бросила подол и волосы и полезла наверх, хватаясь за неровности скалы.

Ступеньки вывели ее на крошечный пятачок, в центре которого был врыт в незапамятные времена какой-то геодезический знак - тренога из металлических прутов, соединенных посередине приваренным еще одним прутом. На этот средний постоянно залезали дети и молодняк, чтобы сфотографироваться или просто подурковать.

Сейчас тренога оказалась очень кстати, Вика сделала пять шагов, держа руки перед собой, как будто она слепая, и вцепившись в прут, наконец, перевела дыхание.

Теперь было нестрашно, что ветер оторвет ее от сушеной земли и швырнет вниз, в степь или унесет топить в воду залива. Надо же, какой сильный. Ветрище, а не ветер.

Она стояла, на щеках сразу же высыхали слезы, которые порывы ветра выжимали из глаз. Смотрела и боролась с диком желанием - крикнуть. Заорать во все горло, разнося себя через крик над всем видимым отсюда миром. И пусть бы невидимым тоже, пожелала она, одновременно с опаской прислушиваясь к себе - а может это просто стакан вина ударил в голову? Это вроде все объясняет, но блин какое же обидное объяснение, скучное, тоскливое.

Решаясь оторваться от надежного прута, она шагнула дальше, в самый центр площадки, взмахнула рукой и почти прыгнула, чтобы держаться за следующий прут. Передохнула и сделала еще два шага, к самому краю площадки, под которым уже не было видно залива, а была каша из домиков с серыми и красными крышами, далекая сигарета минарета, и дальше, еще дальше - степь, откуда и несся, упиваясь простором, этот самый ветер.

Теперь он дул так сильно, что Вике казалось, можно лечь и лежать на нем, раскинув руки.

А Костя и Натуся остались внизу с другой стороны, где очаг, покрывало, разбросанные вещи и, наверное, уже жарятся шашлыки, унося запах в сторону моря.

- Давай, - сказал кто-то, кажется, в самое ее ухо.

Вика вздрогнула и зашарила глазами по площадке и громоздким каменным наростам у своих ног. Тут еще кто-то.

А она стоит, как идиотка, лыбится в пустоту. Тоже мне, романтика и все такое.

- Вместе? - казалось, кто-то разговаривает сам с собой.

Она вытянула шею и наконец, разглядела, ниже себя, на крутизне, за небольшим изгибом скалы, который и скрывал говорящих, темную макушку с ореолом разметанных ветром волос. Вот голова повернулась, показывая нос и кусочек скулы. Потом повернулась еще сильнее, так что Вика увидела профиль и потом лицо, на неловко вывернутой шее.