СТАТУЯ КАК ПРОЦЕСС

Ради продолжения я бы даже вышла за него замуж и своей любовью и лаской убедила бы его сделать всё правильно, по сюжету, по замыслу, образумила бы, – проникновенно сказала она, - Лишь бы он остался и жил счастливо, пусть и с Жанной. В самом деле, не студенту же быть главным… Вечно в наушниках и в проводах ходит. Он с Жанной-то справиться не может, купит ей цветы там, пирожное, обольстить как следует…

- Замуж… Скажешь тоже, - усмехнулся писатель, но тут же нахмурился и задумался.

После некоторой паузы, он вдруг серьёзно и неподвижно уставился на внучку водянисто-голубым и беспощадно реалистическим взглядом без тени каких-либо эмоций

- Впрочем… Замуж, замуж… Хорошо. Будем писать дальше. Как ты хочешь, - через минуту произнёс он.

- Вот и славно. Я на всё согласна, - подтвердила Юля.

*  *  *

На веранде загородного дома Фёдора Львовича, удобно расположившись на цветастых креслах, вели разговор представители творческой интеллигенции города: сам хозяин - писатель, режиссёр Фелиний Германович, с тяжёлым взглядом карих глаз, худощавый и экзотичный, похожий на вегетарианца или сотрудника страшно засекреченных спецслужб и скульптор Родион Эргонович, крепкий русоволосый человек и сам напоминающий скульптуру.  Центром кресельной композиции служил столик с фруктами и вином на нём.

Скульптор и режиссёр сидели, а Фёдор Львович неторопливо прохаживалсяпо веранде, жестикулируя рукой, в которой держал большую, но пустую, курительную трубку. Одет он был в длиннополый банный халат, пижамные брюки и кожаные остроносые тапки. Его обличие отсылало к образам Санты и старика Хоттабыча. Рассуждали о природе искусств.

- …Искусство искусству рознь, - назидательно вещал коллегам маститый писатель, - Вот взять меня, литературу. 

У меня больше всего возможностей изобразить что угодно с помощью такого универсального материала, как слово. И переживания героя,  оттенки и нюансы его  чувств и мыслей, характер, его поступки, события и внешний мир – интерьеры и пейзажи, и всё-всё. Один внутренний монолог – и вся подноготная персонажа вскрыта. Одно словечко изменю – и вот, наш герой уже сидит в луже.  

Второе по возможностям искусство – это, конечно, - Фелиний Германович, то есть кино.  Согласен, Феля? 

- Почему второе-то? Я, как режиссёр, тоже могу… - начал мастер кино.

Фёдор Львович тут же выставил ладонь в направлении Фелиния и помог ему развить мысль:

- Как режиссёр ты также можешь донести до зрителя всё, что пожелаешь.