Драконофобия в контракт не входит

Самой совершенно не нужно, чтобы об этом узнали, — мне на секунду стало зябко, словно дохнули на плечи холодом.

— Терентьев, хозяин «Счастья», – мой старый друг, — вздохнул Ледков. — Мы вместе служили в ведьмацких Дозорах, ловили нежить. Он просит отсрочки.

— Это против наших правил.

— Эх, не мне тебе напоминать, что мы многое делаем против правил. Нет, он не настаивает на том, чтобы передача не выходила. Он умоляет, чтобы мы объединили два выпуска: сегодняшний и тот, что выйдет уже с исправлением недочетов.

Так снизятся убытки из-за удара по репутации. Терентьев клянется, что все исправит. Это его мадама разошлась, проворовалась, а он и не туда. Я ему верю.

— Вы здесь начальник, — я улыбнулась. — Вам и решать. Я сама ее подозревала. Уж очень она испугалась. Ладно, я пойду. Устала.

— Иди, Синди. И прошу, осторожнее.

… Я брела домой, еле переступая. Они все думают, я железная. Стерва в доспехах. А я живая. У меня болят ноги и ломит все тело. И я ничего не ела (желудок недовольно заурчал) с самого утра.

В холодильнике только йогурт. Переоденусь и пойду в «Спайси панду». Это даже не ресторан, а палатка торговцев из Восточного квартала. Но там так вкусно жарят креветки!

Как этот, как его… Арман Ганье попал на кухню «Счастья»? Он настолько важный господин? Племянник бывшего мэра? Да, точно. Бывший мэр и сейчас в Совете Драконьей Диаспоры.

Ганье вошел на кухню как раз в тот момент, когда я совершала свой акт «экзорцизма» подшкафных тварей, мокриц и тараканов.

Та румяная девушка ловко пала ему на руки. Небось обрадовалась и уже мысленно шьет себе свадебный наряд.

Я вроде бы особо не усердствовала, но почему мне так тревожно? И что за взгляд был у дракона? Нет, не похотливый (хотя чуточку не без этого), но очень странный.

Глава 2

Глава 2

Петр

Я нарочно долго возился у лестницы, делая вид, что прихорашиваюсь. Дворецкий Виззл смотрел на меня, как на докучливую букашку, которую неплохо было бы раздавить, пока она не наделала бед.

Рот неодобрительной трещиной прочертил его лицо, и он напомнил мне древнюю нежить из энциклопедии зимних тварей. Даже слуги не одобряли меня в этом доме.

Задержался я не зря: родственнички устали сидеть в парадных позах и успели перекинуться парой фраз. Я остановился у приоткрытой двери в утреннюю гостиную. Всегда поражался безвкусному, аляповатому декору этого дома.

— Арман! — горько восклицала мачеха.