Светлая башня

Светлая башня

Александр Лепехин

Светлая башня

На фоне тьмы, пожиравшей сумрачное, мглистое небо, тень башни пробивала дыру. По обтесанным и сложенным бутовой кладкой валунам стекал конденсат — кровь тумана, разбившегося об стройный силуэт. Тяжелая, окованная железом дверь затворяла пасть входа. Казалось, башня мертва или спит.

Казалось.

Наверху, под самыми скатами, скрипнуло. Брызнул свет, тонко, но уверенно уязвив тьму прямо в мягкое подбрюшье. Та отдернулась, заволновалась, и стало видно, что поверх камня башня окрашена белым. От ветра, дождей и пыли цвет приобрел кремовые тона. Впрочем, все еще не теряя значения.

Внутри было шумно. Двое, отвернувшись от мониторов и отложив клавиатуры, азартно спорили, периодически переходя на жестикуляцию и мимику. К драке дело не шло, но атмосфера, втягивая туман из приоткрытой ставни, уплотнялась с каждой минутой.

 — Да какого хрена! — возмущался худощавый, длинноволосый парень. При этом он грыз куриную ножку, добытую из картонной коробки, и ломкий, пронзительный голос звучал с бульканьем. — Я рассказываю историю! Без истории игра теряет смысл! Что, среди геймеров сплошь Карпишины и Авеллоны? «Не надо манипулировать игроком, пусть сам создает себе нарратив». Чушь!

 — Марк, Марк, — укоризненно вещал второй, полный и седоватый. Он заметно молодился, носил серьгу, потертые джинсы и футболку с персонажами комиксов, но видно было, что жизнь к нему приходила с наждачкой. — Остынь. Все равно будет так, как шеф решит. Мы ведь действительно работаем для целевой аудитории, а не для себя.

 — Да кто сказал? — кресло под волосатым поскрипывало. Он раскачивался на нем, нервно кусая добычу в паузах между фразами. — Кто придумал эту чушь? Маркетолухи-психологисты, душеведы наши доморощенные! Вспомни все удачные ролевые проекты последних лет. В каждом было — что? Что, я спрашиваю?

 — Марк, — повторял седой. Свет от настольной лампы скользил по лицу и взблескивал в зрачках, сразу скидывая десяток лет с облика. — Ты же понимаешь, что я с тобой согласен. Но у нас иная ситуация.

В слове «иная» столкнулось сразу несколько интонаций. Марк, поколебавшись и метнув косточку в мусорное ведро, нехотя кивнул. Потом, не глядя, повел ладонью, и в нее впрыгнула еще одна курнога. Собеседник поморщился, но снисходительно. Мол, баловство одно.

 — Ты, Эд, не думай, что я не думаю, — возмущение «баловства» гасло, как короткий осенний день за-под вечер.