Светлая башня

— Но, в конце концов, мы могли бы попробовать убедить… У тебя первый уровень, шеф прислушался бы. Это я — шушера мелкая.

 — Не надо так, Марк, — строго грохотнул Эд, и зрачки его снова заискрили. — Вот уж прибедняться — совсем не благая политика. Ты Темный, ты вампир, ты Иной. Ты отличный сценарист. Ты делаешь хорошие игры. Ни разу не шушера.

 — А мне всегда было интересно, — аккуратно съехал с темы парень, — что занесло такого неслабого Светлого мага в нашу авантюру? И кстати: почему ты Светлый?

Над башней сверкнуло. Блик залетел в окно, и, мысленно досчитав до семи, Иные прослушали остинато, ударившее в крышу над головой. Это дало Эду время собраться с мыслями.

 — Значит, ты в курсе, — протянул он, приглаживая короткую стрижку. Камень в серьге покачнулся, задетый пальцами. — Да, была такая история. Она длинная и скучная. Ты уверен…

 — Абсолютно, — курица в коробке закончилась, вампир скомкал упаковку и отправил вослед костям. После чего сложил руки на колени и устроился поудобнее: поза пристального внимания. Маг помялся, но продолжил:

 — Начнем с того, что я практически самоинициированный. Мне сказали, что я с детства жил на некоей абстрактной "поверхности" Сумрака, периодически "ныряя" в него — но неглубоко и ненадолго. А потом случайно погрузился с головой. Как в крестильную купель.

Он поискал по карманам, потом выдвинул ящик стола, вытащил оттуда коробку лакричных конфет и кинул одну в рот. Скрип сиденья под собеседником выдавал нетерпение.

 — Не знаю, это ли сказалось, или еще что, — решил не затягивать Эд, — но долгое время после инициации я действительно был словно неопределившимся. Не Светлым и не Темным. Меня даже подозревали в «зеркальности»; не подтвердилось — не нашли других важных признаков. А вот использовать эту «бесцветность», адаптивность, гибкость — вкупе с высоким уровнем силы, — оказалось мощным искусом.

 — Правда, если я начну рассказывать, чем именно занимался, — уточнил он, — придется развеять одного любознательного вампира по ветру. Мы же этого не хотим? Усекли — вот то-то, вижу по глазам.

Глаза расширились, брови приподнялись — Марк не узнал цитату. Светлый хохотнул и легонько хлопнул его по плечу.

 — Забей и не парься. Многие знания — многие печали. Штука была в том, что ради великих свершений — а работа, поверь, оказалась важной и ответственной, — мне пришлось от многого отказаться. Но эти решения принимал я сам. Я писал историю собственной жизни.