Новогодний свитерок

Прижимая телефон к уху плечом, я рассказывала сказку, а сама готовилась ложиться спать. Адам хихикнул разок-другой, когда я пыталась говорить и одновременно чистить зубы, но к тому времени, когда мне удалось добраться до кровати, он очень убедительно сопел. Я услышала ровное хриплое дыхание и уже собралась отключиться, когда он вдруг сказал.

— Баба Таша, не уходи.

Я замерла, одной ногой в постели, а другой – на коврике.

— Адам, ты почему не уснул?

— Я уснул... я сплю.

— Ты что, во сне со мной разговариваешь?

— Да.

Вот как хотите, но мне в этот момент стало страшно. Гусиная кожа, мороз по хребту... сухой язык... все как полагается. Голос у Адама теперь был другой – на полтона ниже, невероятно спокойный, и не совпадал с дыханием, которое я слышала в это же время.

— Не валяй дурака, — пролепетала я.

— Я не валя..ляю... Я боюсь один... Можно, я к тебе п-иду?

— Как ты придешь. Ночь на дворе, одиннадцать скоро!

Мне пришло в голову, что мальчишка тронулся от страха. Еще выйдет на улицу и пойдет куда-нибудь. Нужно что-то делать. А он уже говорил:

— Но я не могу тут... Я боюсь.

— Давай, я тебе еще сказку...

— Нет... Я не хочу. Я хочу к тебе.

— Ты где живешь? Адрес свой знаешь?

Но Адам мог назвать только город. Я даже вспотела. Это был другой город. Мало того. С недавних пор это была другая страна. Ох, уж мне эти мобильники!

— А на улице никого нет, потому что снег идет, — добавил мальчик.

Я посмотрела в окно. У нас снега не было в это время года уже много лет.

— Слушай, Адам... ко мне никак не получится. Как тебе объяснить? Я так далеко, что пешком не дойдешь. Даже на самолете долго лететь. Были бы мы в одном районе, я бы еще до тебя добежала. А так – никак не могу. И ты не можешь.

— А папа сказал, что если очень хочешь, то все можешь.

— Это он про другое. Вот, давай лучше поиграем. У тебя там елка новогодняя есть?

— Есть.

— Большая?

— Большая.

— Пушистая?

— Пластмассовая.

Я подошла к своей искусственной елке. Она была освещена яркими уличными фонарями и диодными лампочками. В темной комнате у неё был вполне приличный вид. Не знаю, зачем я ее ставлю каждый год. Наверное, по привычке. Люда моя в детстве очень любила ее наряжать. Теперь она свою с мужем наряжает.

— Адам, у тебя на твоей елке много игрушек?

— Много.

— Считать умеешь? Посчитай.

— Не хочу. У меня есть стеклянный зайчик. А у тебя?

Я посмотрела на старую игрушку.

— Есть. С красным бантиком.

— И у меня с бантиком.