Дочь Водяного

Впрочем, на другой стоянке в заболоченной низине уже Михаил рассеянно разминал ноги, прислушиваясь к тайге, пока Мудрицкий делал какие-то замеры грунта и воды и горестно охал над погибшими обитателями безымянного болотца, которых Михаил и разглядеть-то толком не мог, хотя чувствовал их боль, страх и нежелание умирать.

Андрей специализировался по кафедре герпетологии и диссертацию собирался писать о земноводных Сибири. Тайгу любил до самоотречения, знал не только, как функционирует местная экосистема, но и какие виды животных и растений отвечают за ее благополучие. Мировоззрение имел сугубо научное, гармонию природы воспринимал как часть хорошо выстроенной системы, ни в каких духов не верил и даже к литературным тропам относился с изрядной долей иронии.

Михаил средствами художественной выразительности в репортажах старался не злоупотреблять. А что до мировоззрения, то научная картина мира, которую преподавали в школе и которой придерживались его родители, никак не противоречила, а только дополняла его знания о тропах Верхнего и Нижних миров. Да и дедова дудочка всего пару месяцев назад спасла ему жизнь…

Михаилу исполнилось семь лет, когда, отправившись в лес за земляникой, он услышал дивную мелодию, на зов которой пошел, сам того не осознавая.

Он, конечно, к тому времени знал, что дом в деревне, куда они каждое лето приезжали из Москвы отдыхать как на дачу, срублен несколько веков назад кем-то из отцовских предков. Даже слышал про прапрадеда-волхва, похороненного по старинному мокшанскому обряду на лесном кладбище в бревенчатой домовине.

– А он добрым был или злым, если его одного в лесу похоронили? – спрашивал у родителей маленький Михаил, глядя из-за забора дачи в сторону опушки.

– Ну как он мог быть злым, если он твой прапрадедушка, – целовала сына в щеку мать, хозяйским взглядом осматривая теплицы и грядки.

– Да трудно сказать, – качал головой отец, вытаскивая из салона новеньких красных «Жигулей» вещи. – Деда Сурая и остальных сыновей он ведь так до самой смерти не простил из-за того, что не захотели по его стопам идти, силу ведовскую перенимать.

– А почему не захотели? – удивился Михаил.

– Потому что предрассудки это все, – отрезал отец. – А дед Сурай красным командиром был. Ты же понимаешь, что волшебники жили когда-то давно и в далекой-далекой стране, – добавил он торопливо, видя насупленные светлые бровенки и искреннее разочарование в синих глазах сына.