Иногда ночью они оживают, или Хранители

Когда вдруг жители городов начинали войну с другими памятниками и побеждали в ней (ведь несмотря на прочность металла и камня, застывшие воины и короли так беспомощны перед мягкими и непрочными живыми человеками), Львы оставались неприкосновенны, становясь островками стабильности в стремительно меняющемся облике городов. Они связывали воедино рвущуюся нить времени, памяти и пространства, напоминая об исчезающем единстве империи, былой мощи и величии. Львы внушали жителям своих  городов, что мощь не только в силе зубов и когтей, но главное - в силе духа. Что величие и царственность не только в том, сколько врагов ты заставил пасть ниц, но и в стойкости, великодушии, благородстве. Увы, увы!! Не всем был внятен их каменный язык.

Львы перестали быть Царями в новой стране, собранной из обломков старой, и превратились в хранителей. Символом новой империи и нового единства стал памятник не воину на коне с оружием в руках, поражающему мощью, силой или красотой, а невысокому лысому мужчине с хитрым прищуром глаз, принципиально не держащим на памятниках в руках никакого оружия.  Его оружием стало слово, мысль, идея, мечта. Подчинив их себе, он обрел власть, какой не знали воины с мечом, копьем, и даже автоматом.

Веря в его магическую силу, жители страны ставили этих новых идолов в каждом городе, а в некоторых даже и не одного! Помню, в Одессе почти в каждом ведомственном санатории считали необходимым поставить собственного Вождя, и сверкали они своими золотыми лысинами, смешные и непохожие на прототип, почти вдоль всей прибрежной полосы.

В старых городах, где продолжали стоять львы, особо заслуженные цари и императоры, дюки и поэты, этот новый каменный житель не мог стать средоточием души города, выразителем его индивидуальности. Его задачей становилось хранить единство новой империи, соединять энергию народа и власти во что-то однонаправленное. Ну что ж, это ведь тоже важно?...

Глава 3

Обычно, чтобы у города зародилась душа, требуется смениться нескольким поколениям. Но строившие наш Город люди принесли сюда Мечту о своей стране, которая набирала силу не один век, страстную жажду своей земли не одного человека, и даже не тысяч приехавших, но целого народа. Они так стремились врасти в эту влажную, болотистую почву, совсем не похожую на сухую и горячую землю прародины, что когда мечте стали ломать крылья и она улетела на новый-старый берег, её маленькая горячая часть всё же осталась здесь.