Кто ты?

В общем, я ни на секунду не засомневался – дело не в праздничных возлияниях и недосыпе.

Кстати, во второй раз это был совсем не Чебурашка. Б…дь! Лучше бы пришёл тот лохматый недомерок!

Часа в три (первого дня наступившего года) я наконец нашел в себе силы, чтобы выбраться во двор. Конечно, чтобы проветриться годился и балкон, но мне вдруг отчаянно захотелось размять ноги. По-настоящему. Со снежным скрипом. Самый Главный Праздник в Году я отмечал с друзьями «на хате». Новогодняя ночь прошла как обычно – с традиционным сморщиванием морды после первого бокала шампанского и возгласом «кислятина», с поглощением всяческих салатов, отбивных и обильным поливанием их (уже в желудке) водкой и коньяком. А также с хождениями к соседям и поздравлениями оных, и с просто хождениями – с этажа на этаж в поисках «своей» двери. Ну, ещё всякие прыжки под музыку (типа танцы) и обжималки с особями противоположного пола. Один раз у меня даже получилось с одной… ну очень свободных взглядов, представительницей… блин, забыл спросить, как её зовут… народу у Витька всё-таки собралось… даже чуть больше, чем «до хрена».

Да ладно, я же совсем про другое. На лавочке возле подъезда сидел Рэмбо. Ну, конечно Рэмбо, кто же ещё! Что я Рэмбо не знаю? Короче, на скамейке сидел голый по пояс Сильвестр Сталлоне и ковырял своим огромным ножом у себя под ногтями. От каждого движения под его кожей бугрились мышцы. Большие такие. Просто огромные. Но мне на физическое развитие представшего передо мной персонажа было в тот момент на…ть, ибо меня озаботило другое. Это что же получается? Тогда, в декабре… тот глюк не был что ли разовым явлением? Так?

Сталлоне посмотрел на меня приветливым взглядом.

– Садись, – коротко сказал он по-русски и похлопал ладонью по покрытой инеем скамейке.

Я присел. Не могу сказать, что остатки хмеля мгновенно выветрились у меня из головы, всё-таки вчера (плюс сегодня) я так… нормально так набрался, но ясность в мыслях вдруг проявилась кристальная.

– Скажешь чего, или как? – спросил киногерой, растопырив пальцы и любуясь своим моникюром.

Я оглянулся. Во дворе не было ни души. Не считая меня и Джона Рэмбо, разумеется.

– Холодно сегодня, – произнёс я негромко.

– Ну так январь, – кивнул Сталлоне.

– А Чебурашка где? – спросил я.

– Так ведь праздник. Выходной. С друзьями, наверное. Бухают, черти, – усмехнулся Рэмбо.

– А вы что же? – я решил, что тыкать знаменитому человеку, пусть даже он и был галлюцинацией, не стоит.

– Я отгулы зарабатываю.