Эта история могла бы быть сказкой...

Но ты должен понять. Ведь только ты видел ее слезы.

Двое мужчин бежали к огню. Но не к той, к кому спешили, а к тем, кто нуждался в их помощи здесь и сейчас. Демон проснулся и расправил крылья. Ангел спешил спасти. А человек... человек просто хотел вернуть ту самую, кого любил.

Найти душу демона.

Ведь эта история могла бы быть сказкой. Но стала драмой.

Аллегро

Эта история могла бы быть сказкой...

Но не сегодня. Страсть, боль, страх, ненависть, злость — это все сожрано алчущим всего и сразу демоном. И что осталось в итоге? Серость. Безликая серость пустых оболочек. В них нет ничего, что делает людей людьми. Демон раскрыла крылья, она смеялась. Танцевала в неверном свете электрических ламп. Бушующая страсть, разгоревшаяся на дровах отобранного у других. Она мечтательно улыбалась, щуря зеленые бездонные глаза.

Она видела всех в этой церкви. И знала о них все. Торжествующей походкой обнажённая девица с огненной шевелюрой шла по коридорам подвальных помещений застенков инквизиции, оставляя за собой лишь серость.

Ведь в этих местах уже давно не осталось света. А тьму она уносила с собой. Порок забирал все подобное себе. Забирал без остатка, как мощнейший магнит.

Она шла, оставляя красные следы.

Она шла, оставляя серые стены.

Она шла, оставляя пустоту и тишину.

Она шла, чтобы забрать. Покрытая кровью, чужими страхами, болью и ненавистью, в отметинах святых символов и шрамах от химического оружия, она шла наружу, наверх. К свету ли?

Нет. Просто наверх. Ступая по сотням ступеней, помечая свой путь оплавленными камнями, она шла, чтобы просто покинуть эту юдоль страданий, где уже не осталось места чужой боли.

Она излечила своей болью это место.

— Ты не демон...

Тонкая бровь изогнулась в насмешливом вопросе, когда дева посмотрела на стоящего перед ней. Немолодой человек в простой сутане смотрел на нее льдисто-голубыми глазами поверх оправы очков. В этих глазах не было страха. Как и фанатизма.

— А кто же я? — улыбнулась женщина, откидывая огненные локоны от лица.

— Страждущая спасения невинная душа, — печально ответил священник. — Виновная лишь в собственной наивности.

— Ох, какие слова, какие пассажи, — всплеснула дева руками, наливая полный чан язвительности в голос. — И с чего такие выводы, дорогой мой крестоносец?

— Бог сказал, куда смотреть, — улыбнулся в ответ монах, делая шаг вперед. — И он же сказал, что быть счастливой достойна каждая душа. Даже если плутает во тьме в поисках света.